— Маша, сейчас начнутся рождественские каникулы, потом вы не будете учиться летом. По-твоему, Ромка будет сидеть в Москве? У него в Лондоне друзья, семья.
— К чему ты это говоришь?
— К тому, что мы все поедем туда, а ты нет. Мы будем рядом целыми днями. А ты останешься здесь. Вот и всё.
Лялька пожала плечами. Она не знала, зачем говорит про Лондон. Ничего подобного они не обсуждали. Лялька даже не была в курсе, не продан ли их дом. Впрочем, они ведь могли остановиться у Крестовских.
— Ты все-таки плохо знаешь Рому, — улыбнулась Рябинина, впрочем, совсем не так уверенно, как прежде.
— А-а-а. Так ты думаешь, он возьмет тебя с собой? — Рябинина промолчала, а Лялька добавила наугад: — Сегодня же не взял.
— Куда? — вырвалось у Рябининой, и Лялька возликовала.
— Ну, он летит в Лондон то ли сегодня, то ли завтра. Он говорил мне, но я прослушала, — мило улыбнулась Лялька, по изменившемуся лицу Рябининой понимая, что про Лондон та все-таки не знала.
Выходит, не так все радужно в их c Ромкой отношениях.
— Мне пора на учебу, — сказала Рябинина и отключилась, а Лялька прижала телефон к губам. Да, Ромка, наверное, разозлится, но она это переживет.
Впрочем, азарт от осознания того, что Лялька указала Рябининой ее место, прошел быстро. За ним накатил страх. Она вдруг вспомнила мимолетное раздражение, которое начало мелькать в Ромкином тоне, неотвеченные звонки. Вдруг она все-таки перегнула палку?
Лялька решила позвонить и извиниться. Вот прямо сейчас. Признаться ему во всем и сказать, что она просто не может уже сама вывозить это все. Ей нужна помощь. Его помощь. Он нужен ей рядом каждую минуту. Как вчера, когда они сидели в Димкиной комнате на полу и Ромка устало улыбался на ее слова, откинув голову на подлокотник кресла. Разве она многого хотела?
Ромка не взял трубку. Опять.
Лялька отправила ему сообщение с просьбой перезвонить. Сообщение он тоже не прочел.
Учебный день прошел мимо Ляльки. Она схватила две пары, хотя вообще-то училась хорошо. Учеба ей не особо нравилась, но Лялька воспринимала ее как неизбежное зло. В конце концов, время, проведенное за уроками, занимало хотя бы часть ее бесполезной жизни. Учителя считали, что у них дружный класс. Одноклассники тоже, кажется, так считали. С ней пытались разговаривать в общем чате, приглашать на онлайн-вечеринки. Но Лялька всегда с неохотой откликалась на эти попытки. Хотя общаться она, пожалуй, хотела, но только не знала о чем. Не об учебе же. К тому же у нее было стойкое ощущение, что все ее одноклассники — редкостные дебилы. Их порой смешили странные вещи, которые Лялька не понимала. Фотки котиков, хомячков и прочей живности, которые кидали в общий чат класса, ее тоже совсем не умиляли. В общем, от мыслей о Ромке никто из них отвлечь ее не мог.
Уроки закончились, а Ромка не перезвонил и не прочел ее сообщение. Лялька вышла из душной комнаты к пруду и набрала его сама, чтобы услышать, что абонент не доступен. Тогда она набрала брата.
Димка ответил почти сразу. Ничего сказать не успел, потому что накрутившая себя Лялька выпалила:
— Ромка трубку не берет. Что случилось?
— Э-э-э, он… в Лондон улетел, — осторожно произнес Димка. — Он же тебе говорил.
Лялька села на лавочку и посмотрела на отражение облаков, дрожавшее от ветра на водной глади. Интересно, это Рябинина ему сказала, что Лялька в курсе, или сам Ромка?