Яна кивнула, не оборачиваясь. Маша, к счастью, от нее отстала. По ступеням сбежал Сергей Евгеньевич, но Яну он не заметил. Конечно, зачем ему она, если он волновался за племянника?
Яна топталась у машины, чувствуя себя все более неловко. Она понимала, что Лев Константинович каким-то образом отмазал ее от полиции и привез сюда, чтобы не оставлять без присмотра. Ведь ей теперь не доверяли. Также понимала, что они ищут ее мать и что Яна может служить приманкой. Понимать-то она понимала, но принять то, что к тебе теперь будут относиться как к вещи, было сложно.
— Ну что? Грустишь? — спросил босс, и Яна кивнула, не желая отрицать очевидное.
— Ладно, Янка. Разберемся.
И это «Янка» неожиданно прозвучало так по-домашнему, что Яна, сглотнув ком в горле, повернулась ко Льву Константиновичу и спросила:
— Меня теперь в тюрьму посадят, да?
— За что, солнце?
— За то, что молчала.
Лев Константинович поморщился, как от зубной боли, и посмотрел мимо нее на Диму, обнимавшегося с дядей.
— То, что молчала, — балда ты, конечно. Но осуждать я тебя не могу. Полина умеет мозги запудрить. Лёшка не раз говорил, что, по уму, забрать бы тебя у нее.
— Как забрать? — севшим голосом спросила Яна.
— Пойдем в дом, — босс кивнул в сторону крыльца.
Яна мимолетно подумала, что не очень вежливо идти в дом без приглашения хозяев, но спорить не стала.
Лев Константинович пригласил ее в гостиную, и Яна, разувшись, пошла за ним. Машинально едва не сняла пальто, но вовремя вспомнила, что под ним нет футболки.
— Я предполагал, что от Полины могут быть проблемы, но Лёшка уверял, что все под контролем и что у них уговор. Только Полина его как на цепи держала.
— В каком смысле? — оторопела Яна.
Босс прошелся по гостиной и развернулся у окна.
— Твоя мама — бессовестный манипулятор. Лёшка просто наизнанку выворачивался в попытках с ней договориться. Сперва она уверяла, что он не должен к тебе приближаться, потому что ты считаешь своим отцом ее мужа. Мол, у тебя будет травма. Потом у нее была идея фикс отправить тебя в какую-то частную школу с таким режимом, что она мало отличалась от тюрьмы. И такие идеи Полина генерировала со скоростью света, а Лёшке приходилось постоянно ее уговаривать, задабривать.
Если Яна думала, что ее мир рухнул два часа назад, то сейчас поняла, что от него еще что-то оставалось. И теперь это что-то разом посыпалось.
— Но зачем? — неверяще спросила она.