«Встань и посмотри, кто там».
Боясь пошевелиться, я с нарастающим ужасом стал осознавать, что кто-то пытается открыть дверь.
Сглотнув подкатившийся к горлу комок, я скинул с себя одеяло и в одних плавках на цыпочках подошел к двери. Возня прекратилась.
«Топ-топ, топает скелет… Ты что, испугался какого-то ночного шороха? Это может быть и бурундук, и ежик, и (скелет)…»
«Да?! Но ежики не дергают дверь, пытаясь проникнуть внутрь!» — завопил мой внутренний голос.
Задержав дыхание, я сделал шаг к окну. Темень была еще та, как у негра в заднице.
Снаружи промелькнуло что-то темно-серое. Я потер глаза.
«Дружище, у тебя начинаются галлюцинации. Сначала приступы, потом глюки.
Следующий этап — Кащенко. Или Ганнушкина.[4] Выбор богатый».
«Захлопнись!» — со злостью приказал я и протянул дрожащую руку к щеколде на двери.
Сердце готово было выпрыгнуть из груди, и, когда я услышал скрежет вытаскиваемого из паза шпингалета, он показался мне колокольным звоном. Другой рукой я стал нащупывать выключатель, который зажигает лампу на улице, — правее.
Клик! Никакого результата.
Все верно. Генератор выключил Клим, зачем ему работать ночью?
На то, чтобы зажечь керосиновую лампу, ушло пару минут. Что-то во сне пробормотал Гуфи.
Лампа, хоть и тусклая, значительно прибавила мне смелости. Глубоко вздохнув, я открыл дверь, и в нос мне сразу ударил прохладный запах моря, доносимый ветром. Вдалеке шумел прибой. На черном, как сажа, небе вспыхивали все новые звезды.
Снаружи никого. Я уже собрался повернуться и нырнуть обратно в теплую постель, как услышал, что открылась дверь домика любви, и оттуда вышел Вит. Так это он, придурок, чуть не лишил меня рассудка от страха!
Выбрасывая пламя, щелкнула зажигалка, осветив на некоторое время его лицо. Выпустив дым, он подошел ко мне. На нем было лишь полотенце, небрежно повязанное на бедрах.
— Не спится? — Прищурившись, он посмотрел на меня.
— Это ты сейчас здесь околачивался, в дверь ломился? — процедил я.
На его лице отразилось изумление.