Света немного подождала и спросила:
– Что – «именно»?
– По-моему, – осторожно начал Аристарх, – это была одна лента…
«Вот это глаз!» – восхитилась Света.
– …Мёбиуса? – закончил он как-то вопросительно.
– Мёбиуса? – переспросила Света.
Парень кивнул.
– Мёбиуса.
– Понятно.
– Что тебе понятно? – поинтересовался Аристарх.
– Что кольца замкнулись лентой Мёбиуса, а мы угодили на её поверхность и бродим тут, как муравьи, с плоскости на плоскость.
– Ты хоть знаешь, что такое лента Мёбиуса?
– А как же! – возмутилась Света. – Если взять ленту и приклеить края, перевернув один, получим ленту Мёбиуса. По ней можно провести пальцем, не пересекая край, с одной стороны на другую. Говорят, он её придумал, когда смотрел, как горничная шарф завязывает, вот!
– Молодец, – ошарашенно пробормотал сражённый Светиной эрудицией Аристарх. – Кстати, если разрезать ленту вдоль по линии, ну по центру, получим ленту вдвое больше закрученную, а если и её разрезать по вдоль, получим две намотанные ленты. Можно ещё получить узел трилистника, другие парадромные кольца, но я не об этом.
– Да? – вяло пробормотала Света, глаза вдруг начали слипаться. Она прилегла набок, облокотившись на руку. – А о чём?
– О том, что мы в трехмерном пространстве и просто не можем бесконечно накручивать петли по ленте Мёбиуса.
– Какой ты умный.
– Я такой, – согласился спасатель. – Но странно не только это.
– Странностей у нас хоть отбавляй. – Света зевнула и прилегла набок, подперев голову рукой.
– Во-первых, куда исчез пик? И почему при подлёте к седловине, ни один из нас, а нас было три человека плюс опытный пилот, не обратил внимания, как и когда пик сменился кратером. Больше того, мы ведь облетели кратер и не нашли никаких следов пика. Лагеря, кстати, тоже. Дальше –