– Тебя нет, – замотал головой Владимир.
Качели остановились, и существо тяжело, словно студень, сползло вниз. Кряхтя, оно медленно поволоклось к подъезду.
(Где? Где мой заяц?!)
«Оно растет», – в священном ужасе подумал Владимир. Зрение не обманывало его – тварь постепенно увеличивалась в размерах, отчего нарядное платье трещало по швам, ее конечности с хрустом вытягивались, а туфельки лопнули, не выдержав давления разросшихся стоп. Только сейчас он разглядел, что в животе мертвеца торчал огромный нож, загнанный по самую рукоятку.
Чудовище задрало морду. Глаза-угольки тускло мерцали.
«Я уже взрослая, папа. Ты не забыл, что мне скоро десять лет? В это воскресенье?»
Существо вытащило нож из раны, выпуская наружу ворох извивающихся личинок. После этого, освободившись от рваного платья, словно это была отмершая кожа, монстр проковылял в подъезд.
С губ Владимира сорвался стон. С вытаращенными глазами и ухающим сердцем он понесся к двери. Проверил все замки (руки, еще никогда его руки так не тряслись от страха!), затем приник к глазку. Тихо.
Позвонить в полицию?
«И что я скажу? – Владимир взъерошил мокрые от пота волосы. – Меня тут же в дурку упекут!»
Он стал глубоко дышать, пытаясь унять сердцебиение.
Снова осторожно посмотрел в глазок. Флуоресцентные лампы монотонно гудели, равнодушно освещая пространство этажа.
– Это бред, – вполголоса произнес он. – У меня галлюцинации. Ничего такого… ничего такого не может быть в принципе!
«Выпей, – ласково посоветовал ему противный голос. – Выпей, и сразу полегчает, парень».
Кузнецов провел кончиком языка по шершавым губам.
Выпить. Отличная мысль, чувак.
Покачиваясь, он прошел на кухню. Достал из морозилки припасенную бутылку.
– Я тебе не отец, – бормотал он, срывая крышку. – Ты мне не дочь, а я тебе не отец, так вот.
Наконец с крышкой было покончено, и он сделал огромный глоток. Живот тут же скрутило, внутри расцвел огненный шар, и спиртное попросилось наружу. Владимира вырвало прямо на пол.