Богомол

— Боже, — прошептала Ольга Сурта, подошедшая к ним сзади. — У него все лицо в крови.

Анин смотрел, не отводя взгляда, и чувствовал, как ему хочется дать волю слезам. У него дрожали руки и подбородок.

Вересов, которого он уважал, некий образец последовательности, рассудительности и самообладания, сейчас напоминал загнанного зверя, не знающего, с какой стороны его попытается ужалить змея. Лицо его было в мелких порезах — словно за одну ночь высыпали родимые пятна. Они кровоточили. Расстояние мешало рассмотреть выражение лица мужчины, но и без этого от прикрытого взгляда веяло жутью.

Он не выдержит так долго, подумал Анин. Если даже насекомое не атакует, Вересову придется быть в постоянном напряжении. В конце концов у богомола вряд ли окажется меньше терпения.

— Ребята, — прошептала Ольга Сурта. — Как ему помочь?

Донской глянул на нее.

— Как помочь ЕМУ? — переспросил он, на губах появилась презрительная ухмылка. — А кто поможет НАМ?

Ольга ответила ему таким же взглядом.

— Меня от тебя начинает тошнить.

Донской изменился в лице и растерялся, не зная, что сказать.

Анин набрал в легкие воздуха и закричал:

— Дима, уезжай! Быстрее уезжай!

Грожин отпрянул, закрывая уши руками.

— Прекрати! — Донской оттянул Анина, и крик захлебнулся. — Ты только привлекаешь эту тварь. Лучше следи за окном.

У Анина заблестели от слез глаза.

— Пусть уезжает, — твердил он.

— Ты за окном следи, говорю, раз у тебя оружие, — заметил Донской.

Олег Сурта произнес:

— Если Вересов сможет уйти, о нас узнают и придет помощь.

— Богомол вряд ли от него отстанет, — сказала Ольга.