Мы вышли, и я тут же накинула его на плечи, не пожалев, что взяла. На улице сгустились сумерки, и после жаркого дня пришла прохлада. Остро ощутила нехватку нижнего белья. Не скажу, что поддувало, но некомфортно однозначно.
— Ты знаешь, куда идти?
— Лагерь разбили на окраине селения.
Впрочем, можно было идти на музыку. Ветер в нашу сторону принёс звуки гуляний. Вот не скучает без меня муженёк! Непорядок.
Чем ближе мы подходили, тем больше людей слонялось вокруг, глазея, как развлекается знать. Но дистанцию держали, близко не подходя. Жались к дворам ближайших домов, кучковались у деревьев. Среди взрослых бегала ребятня.
Мне тоже было интересно, что там за веселье и картина открылась живописная. Столы накрыли полукругом, а напротив разожгли высокий костёр. Деревенские музыканты сидели на бревне у дерева, слаженно играя на свирелях, а у одного было что-то типа маракасов. Вокруг костра извивались и кружились девы в разной степени раздетости. Кто-то снял с себя только пояс и кружился с ним, я некоторые танцевали в одних нижних рубахах и их тела просвечивали сквозь ткань, являя соблазнительные силуэты.
Куда только подевалась чинная атмосфера за обедом. Сейчас за столом на коленях у некоторых аристократов сидели селянки в одних рубашках и те кормили их с барского стола деликатесами, и поили вином, не забывая щупать и целовать. Опьяневшие девушки глупо хихикали и смущались. Король сидел в центре, один, но за извивающимися прелестницами следил. Его друзья подбадривали танцующих, крича снимай и бросая монеты.
Красавцы! Не сбавляя шага, направилась к столу.
Совсем не ожидала, что нас перехватят. И вроде не было никого рядом, селяне остались позади, а тут кто-то сзади вынырнул и хвать нас за талии.
— Э нет, малышки. Вам рано за стол! Вначале покажите себя.
Роберт! В кустики ходил, что ли. Мужчина был уже навеселе. Меня не узнал в другой одежде, да в лицо и не вглядывался, направляя в сторону костра и крича остальным:
— Смотрите, а я нам новых цыпочек нашёл!
Этот бугай пёр как таран, не давая затормозить. Мы в два счёта преодолели оставшееся расстояние. Он подтолкнул нас в спину к костру и смачно шлёпнул по заднице.
Вот это я уже стерпеть не могла. Не думая, с разворота врезала ему кулаком в нос. Это пусть их барышни пощёчины раздают. А я после случившегося долго не могла прийти в себя, вспоминая свою беспомощность. Мне тогда помогла боксёрская груша. В зал с таким лицом пойти не могла, заказала через интернет и повесила дома. Я молотила по ней, выплёскивая свою боль и отчаяние. Пересмотрела кучу роликов по самозащите, мысленно возвращаясь в момент нападения и ища выход из положения. А он был! Можно было вырваться из захвата, да вообще не дать себя схватить. Но я же была домашней девочкой. А сделай это раньше, и не стояла бы растерянной клушей, не зная как себя защитить, и надеясь, что меня спасут.
Не спасли. Все за свою шкуру боялись.
Груша и сейчас порой помогала стресс снять, когда накатывало. Поэтому ударила я уверенно, от души.
Мы, как новоприбывшие, привлекли внимание, и мой удар видели все. Музыка смолкла и повисла оглушающая тишина. Я же не выпускала из поля зрения противника. Роберт схватился за лицо, смотря на меня округлившимися глазами. Уловила момент, когда он меня узнал, и уже спокойно отвернулась, обводя презрительным взглядом мужскую компанию.
— Прискорбно наблюдать, как благородные мужи позорят дев под взглядами их отцов.
И тишина…
— А кто это? — заплетающимся языком спросила одна из селянок, но была сброшена своим кавалером с колен на землю.