Проклятие замка Комрек

– Шито белыми нитками, – продолжала Глория, чуть улыбаясь, – потому что если она мертва, то для кого или чего он их хранил? Во всяком случае, он клялся, что его история правдива, но его все равно посадили на скамью подсудимых. Суд над ним длился не больше недели, и вскоре стало очевидно, что Баррелл собирается обнародовать кое-какие интересные, даже непристойные истории о королевской семье и ее окружении. В самом деле, его защитник не мог дождаться, чтобы начать.

– Ах да, – вставила Кейт, – это я очень четко помню. Дело в отношении Пола Баррелла было таинственным образом прекращено, когда сама королева позвонила в суд и сказала, что теперь она вспомнила, как обвиняемый когда-то упоминал ей о просьбе принцессы Дианы взять у нее на хранение кое-какие вещи.

– Так оно и было. У большинства людей возникли подозрения в отношении сроков. Баррелл знал слишком много хорошо охраняемых тайн, касающихся королевской семьи, и, руководимый своим адвокатом, готов был все раскрыть в суде. Образно говоря, он знал, где похоронены трупы. И корона, и прокурор встревожились, поняв, куда будут направлены его показания, и дело поспешно закрыли. Монархии нелегко существовать с дурной репутацией. Видит Бог, у них было достаточно проблем с Сарой Фергюсон, бывшей женой Эндрю, и ее разными заигрываниями и фортелями в бизнесе, из-за которых она практически обанкротилась, и ее бывшему мужу пришлось ее спасать, по крайней мере, дважды. Но теперь семья, или «фирма», как они сами себя называют, стала уязвимой, даже менее уважаемой среди антимонархистов и многих простых людей. Только выдающаяся личная и общественная популярность королевы и ее репутация, наряду с популярностью и репутацией покойной королевы-матери, сохраняют положение королевской семьи. Она понимает, что монархия должна модернизироваться, должна жить в современном мире, иначе она погибнет. Ее проблема заключается в том, как добиться этого, но сохранить королевскую таинственность.

– Немалая задача для наших дней.

– Да, и наша правительница стареет, хотя она редко позволяет себе публично выказывать усталость. Кстати, Кэти, я твердо убеждена, что из Чарльза получится прекрасный король, когда и если он, наконец, примет корону. Сегодняшние средства массовой информации обожают опускать людей на ступеньку-другую, но он, поверь мне, человек многих способностей, и, что более важно, у него, можно сказать, есть «душа». Тем не менее, у него еще и стальной хребет. Никогда не стоит его недооценивать. Кроме того, у него двое потрясающих сыновей, которые в конечном итоге помогут ему выполнять свои обязанности.

– Мы вроде бы отвлеклись, Гло. – Кэйт не терпелось добраться до других, возможно, даже более значимых вопросов, к которым вела женщина-полицейский. – Как я понимаю, Внутренний двор играет во всем этом определенную роль. У него, что, есть какая-то власть над короной?

– Ну, они бы это полностью отрицали. У них нет власти. Что у них есть, так это влияние, и это потому, что его члены знают слишком много секретов, как короны, так и государственной церкви. – Глория вздохнула. – В первый раз королевская семья прибегла к Внутреннему двору по причине, которую большинство людей сочтут неприемлемой. Это случай бедного принца Джона, в самом начале прошлого века, когда Британская империя была в самом расцвете. Король Георг V и королева Мария не так давно взошли на престол, а между тем уже надвигалась Великая война. У одного из их детей, молодого принца Джонни, была эпилепсия, которая тогда считалась неприемлемой аномалией. Джонни был слабым звеном короны, когда ей необходимо было выглядеть сильной. Внутренний двор располагал уединенным замком в Шотландии, и его члены предложили предоставить там убежище для юного принца. Предложение было неохотно принято, и мальчик со своей няней были отправлены в замок Комрек, где он жил замкнуто, но в комфорте, пока не умер в возрасте тринадцати лет в 1919 году.

Глаза у Кейт были печальными.

– Грустная история, – сказала она.

– Ну, – продолжала Глория, – затем Внутренний двор проявил себя полезным и в других отношениях. Вот так, главным образом, они получили контроль над королевской семьей.

– Что ты имеешь в виду? – Теперь Внутренний двор представлялся Кейт все более зловещим.

– А-а-а! – Это был едва ли не стон. – Давай просто скажем, что у этой организации есть много информаторов – шпионов, если угодно, – и некоторые из них находятся во дворце. И, как справедливо говорят, информация – это власть, равно как и возможность влиять на ход событий.

С улыбкой на лице, начинающем увядать, Глория помотала головой.

– Знаешь, нынешние члены королевской семьи тоже искали помощи у Внутреннего двора. Но там нет хороших парней.

– Не могу поверить, чтобы королева Елизаветы когда-либо участвовала в каком-то обмане.

Глория снова просто улыбнулась.

Через мгновение она сказала:

– Я не хочу разбивать твои иллюзии. Но ее не проведешь, а к нашему времени она, по правде говоря, должна уже стать жесткой, как старый башмак.

Она подняла руку, чтобы предупредить протест, с которым готова была выступить Кейт.

– Не забывай, – торопливо продолжала она, – королева находится в окружении помощников, удостоенных рыцарства личных секретарей и советников и так далее. У нее прямой доступ к высшему военному начальству, руководителям национальной безопасности, обороны и внешней политики. И есть принц Филип, который, несмотря на свой возраст, остается острым как лезвие бритвы.