– Дельфина, я… – Хрипотца в его голосе была смесью усталости и желания. Протянув руку мимо нее, он распахнул дверь настежь. Он не мог найти слов, чтобы выразить все то, что думал – чувствовал – на протяжении целого дня.
Прежде чем они вошли внутрь, она ступила к нему в объятия и прильнула щекой к его груди.
Он закрыл за собой дверь и пожалел, что на ней нет замка, чтобы запереться от всего мира. Он крепко прижал ее к себе, и в его руках ее тело казалось маленьким и легким, так что он в полной мере ощущал ее хрупкость, и они поцеловались, сначала осторожно, потом сильнее, жадно, и ее мягкие губы открылись ему навстречу, а их языки отыскали друг друга.
Дельфина подвела его к постели, и они оба на нее упали. Он пробовал на вкус ее щеки, лоб, целовал изящно изогнутую шею. Она страстно вскрикнула, когда он отвел ее волосы в сторону и скользнул языком по ее нежно очерченному уху. Он вжимался в нее затвердевшим членом, и она, слегка раздвинув бедра, терлась о него, возбуждая его еще сильнее, и его поцелуи, под стать ее, становились еще неистовее. Вскоре они начали на ощупь исследовать тела друг друга.
Эш изо всех сил старался сдерживать свою страсть, но вскоре одной рукой обхватил ее грудь под мягким кардиганом, а затем скользнул за пазуху ее блузки.
Когда его пальцы коснулись миниатюрного лифчика, так что их кончики легли на мелко-кружевную отделку, ощущая мягкость кожи у верхней части ее маленькой груди, она ахнула. Он остановился, и она посмотрела на него в замешательстве.
– Пожалуйста, Дэвид… – прошептала она. – Пожалуйста, не останавливайся…
Откуда ей было знать о последних двух женщинах, которых он любил: о Кристине, которая была ненастоящей, но по-настоящему реальной для него, или о Грейс, за чьей агонией он наблюдал, как с ее тела незримые силы сдирали кожу? Не был ли он своего рода Ионой, смертельным для любой женщины, к которой подходил слишком близко?
– Что такое, Дэвид? – настойчиво спросила Дельфина, едва обуздывая свою страсть. – Почему ты остановился?
– Прости, Дельфина, – тихо сказал он с оттенком самоосуждения в голосе.
Следующие его слова прозвучали трезво.
– Дельфина, по-моему, я знал, что к тебе чувствую, как только ты села в самолет.
У нее блеснули глаза.
– Ты уверен? – спросила она. – Мы едва знаем друг друга.
– Я уверен, – сказал он. – Но мне просто надо, чтобы все происходило медленно. Надеюсь, ты понимаешь.
Поворачиваясь, чтобы лечь рядом с ней, Эш чувствовал, что она нуждается в помощи и утешении, сострадании и поддержке, и злился на себя за свой эгоизм. Каких только ужасов не была она свидетельницей в этом странном месте? Какие только ужасные эксперименты не обнаружила в пределах Комрека? Она явно была здесь несчастна, так почему же настолько боится уйти? Он чувствовал ее сомнения, ее недоумение, даже когда она пела хвалу медицинскому блоку. Он сам видел ее колебания, когда задавал ей трудные вопросы. Не угроза ли того, что случится с ней, покинь она замок? Или она остается, потому что больше некуда деться? Нет, нет, рассуждал он. Она сильнее этого.
Тогда не беспокойство ли это о том, что может случиться с Льюисом, если она его покинет?
Пока они лежали бок о бок, Дельфина стала описывать, как раньше вечером они с Льюисом гуляли по пустому саду и как Льюис выказывал странное нежелание возвращаться в замок. Потом, когда они услышали крики из обеденного зала, Льюис утащил ее подальше от здания в глубь мирного сада, ожидая там, чтобы все стихло. Много часов спустя, когда все легли спать, Льюис позволил ей привести его обратно. Пока он пробирался к своей комнате в башне, Дельфина заглянула к какому-то пациенту, а затем последовала за ним. Слишком поздно, увы, чтобы помешать Эшу за ним погнаться.
Они говорили о странных паранормальных событиях в Комреке и о страшном визге животных, который она тоже слышала откуда-то из глубины леса.
Эш рассказал ей о Луковиче, зная, что отметины у него на теле были бы очевидны, и о том, что произошло в отделении для буйных.
ebooksa