Второй

Чай был терпкий тягучий насыщенного сандалового цвета. Совсем не похожий на стандартный Батик, завариваемый Вторым на завтрак, обед и ужин. Я такого чая, наверное, действительно никогда не пробовал.

Прошло еще минут пятнадцать, прежде чем Второй начал потихоньку исподволь задавать вопросы. В целом мадам рассказала следующее.

— Про ЖКХ она плохого мнения. Раньше все работало лучше. В ее время и ответственности было больше и стараний. Живет она в этой квартире уже больше сорока лет. Квартира ее бывшего мужа, умершего уже очень давно. От мужа в наследство достался гараж(купленный в одном из первых гаражных кооперативов) и старенький москвич 1973 года выпуска. Ни о какой мазде Елена Геннадьевна не знает. Ключи от гаража есть у племянника, который проживает в городе в районе Автовокзала. Племянник — врач, работает в кардиологическом отделении. В гости ходит не часто. Пользуется машиной, для этого попросил у Елены Геннадьевны доверенность. Ей не жалко. После смерти мужа- племянник единственный родственник. Он коллекционер, такой же как и ее муж. Собиратель раритетов и древностей. Нет. Ничего ценного. Коллекция минералов и окаменелостей. Вся коллекция сейчас у племенника. У Елены Геннадьевны есть несколько экземпляров особенно дорогих, как память о муже.

Я слушал внимательно все ответы и пытался сообразить что делать дальше. На счет племянника было все очень логично и понятно. Значит второй пункт — это визит к нему в гости. Сама госпожа Задорожная, похоже, была совершенно не в курсе происходящего. В гараже она не появлялась уже очень давно. Машиной не пользовалась.

А я, к тому же, на стоянке видел именно Мазду, а не Москвич. Даже такой олух как я не мог бы перепутать старую иномарку и легенду советского автопрома.

Второй ненароком поинтересовался адресом племянника, уточнил как его зовут, сколько ему лет. На вопрос хозяйки дома зачем журналистам такие сведения — сказал что очень интересуется коллекцией древностей и окаменелостей. Я поддакнул.

У Елены Геннадиевны глаза заблестели. Она, улыбнувшись, сказала что если мы такие увлеченные коллекционеры, то она, пожалуй для начала, покажет нам несколько экземпляров. Тех самых. Особо памятных.

Пока хозяйка готовила к показу экземпляры, я пытался выяснить у Второго разобрался он в ситуации или нет. Но Второй отмахивался от меня, как от надоедливой мухи.

— После поговорим, Ян. Не мешай наслаждаться жизнью- сказал он с улыбкой довольного мартовского кота.

Хозяйка принесла четыре небольшие однотипные деревянные шкатулки, размеров сантиметров десять на пятнадцать. В таких раньше модницы хранили свои украшения.

— Это все то, что удалось найти во время строительных работ под нашим городом. Представляете, много миллионов лет назад здесь было дно огромного древнего моря. В слоях породы до сих пор есть очень много окаменелостей различных древних животных. У мужа в коллекции есть даже косточка динозавра — представляете? Но я храню то, что ему было особо дорого. Это не такие большие геологические ценности. Смотрите.

Она по одной начала открывать шкатулки. В первой я увидел почти целую идеальную спираль какой-то древней ракушки. В голове всплыло странное слово «трилобит»- но точно сказать он это или нет, глядя на эту окаменелость я не мог. Во второй шкатулке лежал камень с оттиском какого-то не менее доисторического растения. Оттиск был настолько явным и четким, что просто не верилось, что этому камню может быть огромное кол-во лет.

А вот от третей шкатулки я отшатнулся и отодвинулся в сторонку. На бархатной ярко розовой подушечке лежало мумифмцированное скукоженное, совершенно высохшее нечто, больше всего напоминавшее обезьянью лапу, обсыпанное черными точечками спор… И эти старые почти окаменелости фонили с невероятной силой. Фонили так, что у меня на расстоянии метров в трех от экземпляра, мурашки по телу пробежали. Я почувствовал, как из атмосферы стало уходить тепло.

В никуда. Я рванулся к шкатулке, закрыл ее и попросил убрать такую ценную вещь подальше. Хозяйка опешила, растерялась. Я понимал что веду себя более чем странно. Но рассказывать Второму при даме о том, что в шкатулке нечто с отрицательной энергетикой, было еще глупее.

— Нам надо уходить, Елена Геннадьевна. Я тут случайно вспомнил, у нас планерка через 40 минут намечается. А начальство злое. Ругаться будет. Коллекция просто замечательная. Можно, мы еще раз в гости зайдем? Получше рассмотреть хочется- не спеша. — говорил я скороговоркой, дергая Второго за руку и подталкивая в коридор. Он понял что я что-то увидел нездравое, по этому не сопротивлялся и мы достаточно быстро покинули злополучную квартиру.

Только на улице, подставив лицо теплому весеннему солнцу, я перевел дыхание.

Второй пиханул меня локтем в бок.

— Колись давай, мы чего так быстро ретировались?

— У нее в шкатулке непонятная пакость. В спорах. Черных. Старых. Пакость фонит. От нее минусовая энергетика. Так же как на трупах в подвале гаража. Только в разы сильнее. Оно энергию активно ест из воздуха. И споры шевелятся.

— Это ты про чахлую ветка коралла?