Второй

Я киваю в ответ. Хотя это после может так и не насупить.

Приходит взволнованный Гия- протягивает Второму распечатку каких-то диаграмм. Я краем глаза вижу схемы местности и высотности. Аналитики похоже свое дело сделали.

Меня экипируют еще лучше Гальцева. И комбинезон и бронежилет и легкая полевая каска — все не с чужого плеча а видно что новое не ношенное специально припасенное. Оружие я тоже получаю. Но не любимый браунинг а почти такую же берету как у Второго.

* * *

Выезжаем на машине Гальцева после долгого препирательства. Но его форд все таки не в сравнение лучше Опеля второго.

А сейчас надежность важна как никогда.

Странная из нас получается команда. Совсем не команда. Второй и Гальцев волками друг на друга смотрят. Обменявшись общими фразами, пожав по инерции руки друг другу тем не менее друзьями так и не стали. Второй интересовался только тем что произошло с ребенком, Гальцев отвечал только на заданные вопросы. Но…не в игрушки же им играть. Главное что каждый спец по определенным действиям.

Мельник ни во что не вмешивается. Я не знаю чем именно его уговорили принять участие в рейде. Что могли ему посулить? Приключение? События? Он делает вид что спит на заднем сидении, но я вижу как поблескивают его глаза в темноте. Он наблюдает за нами.

У Второго карта местности и распечатки. Но первый объект и так понятен. Я правда слабо представляю как именно мы будем капсулу крепить.

Второй словно отвечая на мой вопрос говорит.

— Ты бы дар включил чтоб под трубой не играться. Чем меньше времени на открытом месте — тем больше шансов.

Я щелкаю пальцами. Но…Ничего не происходит. Толи я реально устал толи с даром снова что-то не правильное. Я начинаю злиться. Стишки не помогают. Минут семь я судорожно пытался запустить работать дар по полной. Потому что то что было у меня сейчас- искорки, еле тлеющий огонек- толку бы не принес.

Дар включается после того как я весь в испарине рассказал про себя пол Агнии барто. Включается неожиданно как вспышка. И снова мир меняется. Я смотрю по сторонам и мне не нравится что я вижу. Гальцев везет нас не через город, но почти по касательной. Вся траса заспорена. Вокруг все в черном пухе. Словно зимой только вместо снега темная плесень. Не хилые выбросы получились.

Гальцев слишком напряжен. Дороги полупустые и я не понимаю почему он так сосредоточен… до первого тарана.

Грязно зеленая шестерка почти со всей дури въезжает нам в бок и я вижу перекошенное злобой и ненавистью лицо водителя аура которого совершенно черная. Как так быстро мог вызреть паразит я не понимаю но факт остается фактом. Гальцев пытается уйти от преследователя. Второй достает пистолет и прицельно не жалея стреляет на поражение. Мне становится хреново. Водитель ни в чем не виноват. виноват паразит но с такой аурой человека уже не осталось…Он бы не остановился. Он бы снес нас с дороги. Но даже эта отговорка не особо действует. Стрелять приходится по человеку.

И это только начало. Задавать вопросы- (зачем мне это надо?) — бессмысленно. Сейчас во всяком случае. После того что было…Как там поговорка есть- назвался груздем полезай в кузов. Так вот сейчас где-то так. Отступать некуда. Отказываться не реально и невозможно. Мне в голову лезут сравнения с солдатами на последней войне которые шли в атаку по команде командира не думая о том зачем это делать и есть ли смысл. Они поднимались во весь рост и шли на врага, потому что не идти они не могли. Потому что у них была такая задача и такая обязанность. Хоть и это не совсем правильное слово. Над всеми словами в таких случаях поднимается слово «надо». И все. И никаких вопросов и сомнений. Надо значит надо.

До нужного места доезжаем быстро. Мельник остается в машине- на всякий случай. Он садится за руль. Мотор не глушит. Всякое может быть — лучше подстраховаться.

А мы втроем топаем к закрывшей сейчас пол неба Трубе городской ТЭЦ. Территория огорожена забором из сетки рабицы- но для нашей бравой команды это совсем препятствием не является. Гальцев лихо расправляется с сеткой и через пол минуты проход готов. Я смотрю на высоту трубы и где-то в области поджелудочной как то тревожно екает. Высоты я, в принципе, не боюсь. Не боялся…раньше…бегая по городу. А лезть на такую верхотуру…

Но как оказывается мне и не надо. Это работа для Гальцева.

Второй показывая на трубу говорит:

— Никита сейчас попробует максимально высоко прикрутить капсулу. Твоя задач, Ян, просто смотреть. Как только увидишь свет- дай знать. Мы должны понимать работает капсула или нет.