Голоса смолкли, лишь последнее слово эхом металось меж пустыми каменными зданиями. Ева напряженно осматривалась, надеясь услышать топоток бегущих ног. Возможно, даже смешки несущихся вприпрыжку детей. Ничего. Никого. Она была одна в пустынном месте.
А потом она услышала что-то еще. Звук, доносившийся из одного из домов.
Ева обернулась в направлении звука. На сей раз – никаких голосов, никакого пения. Просто кто-то шевелился.
– Эй, кто там?! – крикнула она. Медленно, неуверенно подошла к полуразрушенному коттеджу и заглянула внутрь.
Хотя окно потускнело от накопившейся за многие годы пыли, ей все же удалось рассмотреть маленькую гостиную. Стены потемнели от сырости, небогатая утварь запылилась. Казалось, обитатели покинули коттедж в ужасной спешке. По спине Евы вновь пробежала дрожь, и не только от холода. А потом прямо перед ней возникло чье-то лицо.
И она закричала.
Старик
Ева в ужасе отшатнулась, потеряла равновесие и упала на булыжную мостовую. Когда она подняла голову, лицо исчезло. С трудом, нетвердо она встала на ноги – на сей раз ошибиться было невозможно: за окном угадывалась фигура старика. Воздев руки в воздух, он стонал и всхлипывал.
– Простите, – пролепетала Ева в сторону окна.
– Уходите! – Старик принялся раскачиваться из стороны в сторону.
– Я не хотела вас напугать.
Отстраняющим жестом старик вытянул руку в ее направлении:
– Уходите, бегите. Убирайтесь! Пока вы еще ее не увидели…
Кажется, он говорил что-то еще, однако слова перешли в неразличимое бормотание.
– Я вас не обижу.
Старик зашевелился.
– Пожалуйста, – настаивала Ева.
Он выпрямился, прильнув к стеклу, и Еву передернуло. На нее незряче уставились расширенные, мутно-белесые зрачки – словно две маленьких полных луны на морщинистом лице. Старик был слеп.
– Простите, если я испугала вас. – У Евы по спине ползли мурашки.
Старик, казалось, еле слышно повторил ее слова себе под нос. Склонив голову набок, заметил: