Скрип-скрип, хлоп-хлоп…
Должно быть, генератор. Должно быть, его кто-то снова запустил. Стоило Еве подумать об этом, и сразу же стало ясно – нет, невозможно, она самолично его вырубила. Прислушалась.
Скрип-скрип, хлоп-хлоп…
Сна словно и вовсе не бывало – ночной кошмар преотлично об этом позаботился. Ева сорвалась с кровати, раздернула плотные шторы.
Ничего – лишь пустой ночной берег и спокойное, тихое море.
Звук послышался вновь. Никаких сомнений, он доносился изнутри дома.
Нет, но слышит же его еще кто-нибудь? Не может же быть, что только она?!
Скрип-скрип, хлоп-хлоп…
Нечего рассчитывать, что еще кто-то услышит, поняла вдруг Ева, и примет меры. В доме – дети, и она – учитель, она за них в ответе. Надо самой разобраться, что за чертовщина тут творится.
Ева зажгла свечу, распахнула дверь. Еще пару раз глубоко вдохнула, по-прежнему чувствуя истерический запал недавнего сна, – и высунулась в коридор.
Там царила тишина. Никого, ничего… Ева прильнула ухом к двери комнаты Джин, прислушалась, – ответом ей стало лишь тихое похрапывание. А звук только стал явственнее, и доносился он, похоже, снизу.
Ну понятно тогда, ребятишки, кто же еще? Кто-то не смог заснуть и решил совершить небольшую ночную экскурсию по удивительному дому. Всего-то и надо – спуститься, найти нарушителей режима, тихонечко выругать и отправить обратно спать, пока Джин случайно не разбудили. Воистину более идеального решения и самой директрисе на ум бы не пришло.
Старательно прикрывая ладонью пламя свечи, Ева осторожно нащупывала ногами ступеньки. Огонек отбрасывал на стены гигантские тени, а пятна плесени, казалось, всасывали эти тени в себя, становясь из-за их игры еще чернее.
Ева пробралась в детский дортуар, тише, тише, как можно неслышнее. Все ребятишки лежали в своих кроватях, спали и мирно посапывали во сне.
А звук раздавался и раздавался. «Да что ж такое-то, – подумала она яростно, – почему я – единственная, кто его слышит? Почему больше никто не просыпается?»
Осторожно притворив дверь, Ева направилась в сторону кухни. Точно – там звук был слышен гораздо лучше. Ева посветила свечой туда и сюда, постаралась озарить неверным огоньком каждый темный уголок и ничего необычного не обнаружила. Ничто не двинулось, не шелохнулось.
Она стояла и слушала.
Скрип-скрип, хлоп-хлоп…
Дверь в дальнем конце кухни была слегка приоткрыта. Прижимая ладонь к исступленно колотящемуся сердцу, Ева открыла ее и вошла.
За дверью была лестница – каменная, узкая, старинная. Ева принялась спускаться, освещая путь в темноте подрагивающим огоньком свечи. Страшно упасть, слишком уж скользкие от сырости ступени под ногами, но нет, ей удалось все-таки добраться до последней ступеньки. Впереди обнаружилась еще одна дверь, старая, полусгнившая, почти целиком почерневшая от плесени. И звуки доносились, сомнений и быть не могло, как раз из-за нее.