— Василий, можно Хвост. Фамилия у меня Хвостов, вот в армии позывной и дали. — мужик протянул мне руку, и я её крепко пожал. — Силён. Юниор?
— Разрядник, — улыбнулся я, краем глаза видя, как буквально скрипевший зубами от злости урка резко сдулся. — А вы?
— Тоже. Третий разряд. — улыбнулся Василий и хлопнул рядом с собой. — Присаживайся. И давай на ты. За что взяли то? Мы вон с кумом ножки моему первенцу обмывали, да трактор утопили. А председатель с психу нас и сдал. Пятнашку паяли, ещё неделя и на свободу с чистой совестью, а Пашка?!
— Иди в пень, Васька, — огрызнулся лежащий на втором ярусе мужик. — Говорил я тебе, пешком дойдём, а ты… эх. Теперь ещё трактор восстанавливать.
— Да не ссы, выйдем, сделаем. Я за Ленку с малым переживаю, — пригорюнился Хвост. — Без меня из роддома забрали. Как они там.
— Достал, — в сердцах сплюнул Павел. — Вчера же им звонил! Нормально всё! Ты лучше переживал бы, как тебя Ленка встретит. У неё рука тяжёлая, а тут и за коромысло возьмётся, не пожалеет.
— Это да, — смущённо почесал загривок Василий. — Ух крута Ленка, и не скажешь, что комсомолка. Чуть не по её, сразу в бубен на! Она у меня пятый Разряд уже взяла, так что не забалуешь.
— Если любит — до конца не прибьёт, — я улыбнулся, глядя на здоровенного бугая, опасающегося своей жены. — Я так думаю.
— Точно, малой! — спрыгнул невысокий и щуплый Павел и сел рядом. — А тебя за что упекли? Спёр поди что-то? Морда у тебя больно жуликоватая.
— Не, — я покачал головой, — Там всё сложно. Так что не думаю, что надолго сюда. Но пару суток может перекантуюсь.
— Тогда вон, это место занимай, — кивнул тот на соседнюю верхнюю койку. — Вещи то у тебя есть? А то смотрю вообще без всего.
— Нету, — я покачал головой. — Меня сразу из ментовки сюда. Видимо помариновать хотят, чтобы до кондиции дошёл, до нужной. Но это они сами себе злобные буратины.
— Как, как? — удивился Василий и жизнерадостно заржал. — Слыхал Паха, злобные буратины!
— Ага, забавно, — заулыбался тот. — Ты прям поэт.
— Не без этого, — кивнул я. — Выпил це два аш пять о аш, сел на Ниву, Ростсельмаш, на ДТ, Дон-500, Т-150, покормил перед этим поросят.
— Здорово! — Хором восхитились оба тракториста, — Давай ещё!
— Не, мужики, — я покачал головой, — у меня слуха нет и голос такой, что вороны дохнут в округе. Если хотите — слова запишу, а петь не буду. Меня ж потом отсюда не выпустят за пытки. Только там музыку надо на баяне подобрать.
— О! Ты знаешь как у нас Паха на трёхрядном шпарит?! — подскочил на месте бывший десантник. — Он и в Доме культуры на каждом концерте выступает! Даже музыкалку закончил, все эти сальфеджии рубит только в путь!
— Круто, — протянул я, глядя на смутившегося парня, чем-то похожего на оставшегося в моём мире музыканта. — Не, реально. Всегда мечтал научиться на чём-то играть, но получилось только на нервах и на магнитофоне. Так что приходится компенсировать умением бить в лоб.
— Так ты за драку, — понятливо кивнул Василий. — Бывает. Я тоже пару раз попадал. Вот стараешься сдерживаться как можешь, но всё равно какая-нибудь падла достанет так, что сил нет. И вроде врежешь легонечко, без усиления, а он сразу бряк и копыта в сторону. И участковый тут как тут, падла. Не любит он меня. Мы учились в одном классе, он тоже за Ленкой ухаживал. Думает, если меня посадит, она с ним будет. А вот хрен! Ленка ему скорее оторвёт всё что торчит.