— Если ты имеешь ввиду иномировую сущность, то с вероятностью девяносто процентов это верно, — вздохнул полковник. — Проблема в том, что основную опасность обычно составляют наши же земляки. В смысле люди Земли.
— Это точно, — я хмыкнул, вспоминая встречу с Одержимым и Егерем. — Людей мало кто переплюнет в вопросе уничтожения близких своих. Куда там каким-то демонам. Но тогда кто это был, есть предположения?
— Американцы, англичане, поляки, но скорее всего французы. Как минимум заказ их, а исполнитель… узнаем, когда найдём. Но это точно операция кого-то из крупных игроков, — покачал головой Никольский. — Возможно турки, кстати, но вряд ли. Гадать можно до бесконечности. Я бы даже на наших азиатских друзей поставил, Китай всерьёз заглядывается на Африку, а в Морском сейчас было несколько детишек китайских партийных товарищей.
— Кинуть лаовая не грех, а доблесть, — понимающе усмехнулся я. — Китайцы никогда не меняются, ни при какой идеологии и власти. Да и хитрости им не занимать. Так что да, я бы со счетов их не списывал, но вам по любому виднее. Однако, вы же всё это мне не просто так рассказываете? Что от меня требуется?
— Сразу видно настоящего комсомольца! — фальшиво восхитился полковник, но тут же перешёл на деловой тон. — Поглядывай вокруг. Я не прошу докладывать о каждом подозрительном человеке, но всё же поглядывай вокруг. Товарищ Стравинский отзывался о тебе крайне положительно, и как об ответственном молодом человеке и как об энергете. Он считает, что ты способен к тонким манипуляциям не только с сатори, а вообще с энергией. Так что вдруг сумеешь что-то заметить.
— Всё настолько плохо? — я внимательно посмотрел на мужчину, и заметил, как он осунулся за эти три дня, словно постарел лет на десять. Раньше это не бросалось в глаза, а вот сейчас, когда Никольский опустил внутреннюю пружину стало видно, что полковник буквально осел под тяжестью обрушившихся на него проблем. — Понятно… что смогу — сделаю. Но я никогда не учился, так сказать, вести наблюдение. Даже не представляю на что обращать внимания. Я больше боевик. Однако, если что-то вдруг замечу — сообщу.
— Мне большего и не надо. — вздохнул Михал Михалыч. — Ты умный парень, опять же с Сикорским знаком, должен понимать, что такие ошибки не прощают. Вопрос лишь в том, куда я уеду, охранять белых медведей до конца жизни или же меня будут охранять в какой-нибудь «Полярной сове». Как по мне разница кардинальная.
— Что смогу — сделаю! — твёрдо пообещал я особисту, и собирался выполнить обещание, потому что сам Никольский ни в чём не виноват. Максимум ему можно халатность в защите Бапото приписать, но и тут я сомневался. Наглый мажор наверняка с помощью своих шестёрок просто обманул охрану.
Чисто по-человечески мне было жаль мужика. Так же, как и того же Сикорского, до сих пор расплачивающегося за предательство прадеда которого он в глаза не видел. Вот уж что-что, а наказывать советская система всегда умела и любила. Как и плевать хотела на все лозунги, мол сын за отца не отвечает. Нет, формально это было так, но на самом деле все знали, что такое коллективная ответственность.
При этом я понимал, что косяк за Никольским есть и без наказания он не останется. Это его зона ответственности и любые проблемы — это его вина по определению. Другой вопрос, что действительно одно дело снять с должности, другое посадить. Надо конкретно на степень вины смотреть, а для этого нужно найти гада, выпившего Бапото словно пакет с соком. Тут уж у меня самого была причина напрячься, мало ли что это за тварь и куда она делась. Если шпион, то это одно, палиться он больше не станет, а ну как реально демон или кто-то с демоническими техниками, остановится он после одной жертвы? Вот то-то же! Правда за три дня я так ничего странного и не заметил, так что сосредоточился на съёмках и отдыхе.
— Стоп, снято! — я остановил Жана лупившего Борю по голове. — Кто-нибудь заберите у нашего Ромео палку! А то прибьёт его, ей богу!
— Ну как я сыграл⁈ — тут же подскочил на ноги Дава. — А как прозвучало, чума, чума на вас, проклятые капиталисты?!! Классно да⁈ Я сам придумал!!!
— Ага супер, — я кивнул, подзывая Марка с камерой. — только с такого ракурса твоё лицо не было видно, это раз, а голос без нормального микрофона, которого у нас просто нет, изначально слышно не было.
— То есть всё зря? — у юного армянского актёра даже руки опустились. — Блин.
— Так, цыц! Отставить страдания! — я жестом попросил Марка перемотать запись до нужного момента, а затем посмотрел на нашего оператора. — Как думаешь, если взять крупный план во-о-от оттуда. А голоса всё равно надо будет записывать отдельно.
— Да, нормально получится. Главное, чтобы жест похожий был, — кивнул тут же понявший мою задумку Гельтман. — И подняться повыше, чтобы бы сверху снимать.
— Вон у мужиков сейчас лестницу возьмём, — я удачно заметил двух ремонтников со складной лестницей, меняющих лампочки в фонарях. — Она раскладывается на манер стремянки, с неё и снимем.
— Привет ребята, — мне на плечо легла тонкая, элегантная рука, — Семён привет.
— Надина? — я обернулся, узнав голос. — Привет. Ты с каждым днём хорошеешь. Прям глаз не оторвать! Правда пацаны⁈
— Спасибо, — изобразила смущение девушка, стрельнув в меня глазами из-под ресниц. — А вы правда кино снимаете? А то у нас не верят.
ebooksa