— Ты вампир?
— Артем я. И да, я вампир. Тебя как звать?
— Н-настя.
— Не трясись, Настя. Я тебя не трону, и этого б козла не тронул, да только видишь, он меня ножом пырнул, — я показал ей красное пятно на рубашке.
— Он мог и защищаться, — ответила она и смущенная своей храбростью, сняла очки и стала их протирать. Без очков она оказалась еще симпатичнее — немного прищуренные карие глаза, тонкий красивый носик и прекрасные, сейчас поджатые губы.
— Неа, я предпочитаю кровь молодых, красивых девушек, так что первый его бы не тронул.
— Но ты ведь уже сыт? И я некрасивая, — на всякий случай уточнила продавщица.
Я не удержался и рассмеялся, прикрывая окровавленный рот рукой.
— Давай обсудим это после того, как я приведу себя в порядок. Показывай, где тут есть раковина.
Девушка хотя по-прежнему боялась меня, но отвела в маленький служебный туалет, где была раковина. Алкаша я уложил на полу в подсобном помещении. Я умыл лицо и прополоскал рот. Рана на боку не исчезла, но покрылась корочкой. На рубашке оставалось немаленькое пятно, отстирать которое в таких условиях не представлялось возможным.
К моему удивлению, девушка не сбежала. Она сидела недалеко от тела мужика.
— Он живой, — сказала она.
— Нуда, а каким же еще ему быть?
— Он же на тебя напал, я думала, ты его убил.
— Нет, я добрый вампир.
— А такие бывают? — искренне удивилась немного странная, но тем и заинтересовавшая меня девушка.
— Так вот он я. Самый добрый вампир на свете. У тебя нет какой-нибудь куртки? — я показал на пятно, испортившее рубашку.
— Есть. Только верни ее, пожалуйста, потом.
— Ладно. Сама вампира к себе зовешь, странная ты.
Зря я это сказал. Девушка расстроилась. Наверно, она не только от страха ведет себя чуть-чуть неадекватно, а всегда. Вот, дурак, обидел.