– Вы считаете, что сказали мне нечто приятное? – с сомнением поинтересовалась я.
– Считаю. Уж поверь, тебе должно быть приятно, – тихо произнес мужчина и скрылся за дверью.
Я схожу с ума.
В эти дни я окончательно убедился, насколько слепым могу быть. Так увлекся более важной загадкой, что совсем упустил из виду настоящую нечисть… Мне больше не нужны доказательства и отговорки, я знаю, кто такая Чарльстон. Знаю и не могу даже мысленно представить, что делать с этим знанием дальше.
Она банши.
Когда думаю об этом, все внутренности сжимаются в тугой комок, и меня начинает мутить, будто я не просыхал неделями и теперь пришло похмелье: горькое, болезненное и мерзкое. Все, что нужно сделать – пережить его.
И пережить Чарльстон.
Потому что ей осталось недолго. Серые Пастыри – это ее удел. Я точно знаю, как никто другой. Лизбет ждет суд, приговор и казнь через гильотину или сожжение. Я нахмурился. Смотрел в окно, но не видел пейзажа за ним. В голове рисовалась сцена казни.
Чарльстон была там: испуганная, смотрящая на мир с надеждой, жаждущая спасения. Но никто не может заставить Пастырей оставить банши в живых.
Никто, кроме меня.
Я могу убедить их, что девушка не опасна, даже если на нее уже ведется охота. Обманом, хитростью, угрозами. Я могу увезти ее так далеко, что ни один нормальный человек не сунется следом. Могу.
Но ведь я – борец с нечистью. А она – угроза для огромного количества людей.
Тогда почему я не ем и не сплю, думая только о том, как вытащить ее из того гадства, в которое загнала судьба?
Теперь, когда я знаю правду, стало понятным бегство Лизбет из родного города и из академии. Она обнаружила в себе пробуждение дара. Я сжал кулаки, в правой руке треснула колба, кровь тут же проступила наружу. Зашипев, проговорил нужное заклинание, и боль тут же утихла, а рана начала затягиваться. Жаль, так же нельзя поступить с душевными недугами.
Откинув битое стекло мыском ботинка к стене, снова вспомнил Лизбет.
Ее жизнь разбилась вот так же. Вдребезги, раз и навсегда.
Каково это, лишиться в огне любящих родителей, дома и всего имущества? Страшно. Ей наверняка не хватало жизненных ресурсов, душило отчаяние. Вот и пробудились давно спящие в крови таланты. Кто знает, сколько поколений назад ее предок согрешил, но сказалось все именно на Лизбет.
Пять лет она скиталась где-то, наверняка выискивая ответ на вопрос, что делать дальше? Как побороть вредную привычку кричать от предчувствия смерти? Как перестать приходить на места, где обязательно свершится преступление? И как не попасть в руки Пастырей?
Ни на один она ответа найти не могла. Их просто нет.