– Уи-и-и! – взвизгнула еще раз ведьма и все же обняла меня так, что я побоялась быть задушенной.
Через полчаса сияющая и воодушевленная Стоун все же упорхнула на свидание, а я осталась одна в комнате.
До кормежки нечисти оставалось еще два часа, поэтому без зазрения совести я решила, что смело могу немного вздремнуть, пользуясь ситуацией.
Раздевшись, я легла в кровать и как-то удивительно быстро уплыла в мир грез, чтобы с неохотой проснуться от неясного шороха.
В комнате царил вечерний полумрак, из освещения оставался лишь один магический светлячок, да и тот требовал подзарядки. Оглядевшись по сторонам, я зевнула и поняла, что шорох шел от проекта Хельги. Соптимусы колыхались без ветра, шуршали листьями, да и вообще в темноте казались каким-то чересчур гигантскими.
Буркнув заклинание, я поддала энергии светильникам и тут же зажмурилась от резко вспыхнувшего света. Пришлось сильно тереть глаза, а после открыть, долго фокусироваться на расплывающейся комнате.
Чувство дежавю накатывало на меня постепенно. Будто две картинки наслаивались одна на другую, и холодок пробежал по моей спине, когда я осознала, что соптимусы, которым еще вчера было расти и расти до созревания, за два часа вымахали вдвое.
Дикий ужас накрыл с головой, не дав закричать от осознания того, что мое давнишнее видение может вскоре сбыться. Намного быстрее, чем я думала. Страх буквально пульсировал по моим венам, а в голове была единственная мысль: “Бежать! Прямо сейчас – и подальше!”
Именно с этим настроем я скинула с себя покрывало, в рекордно быстрое время натянула плотное дорожное платье, сапожки, схватила со шкафа первую попавшуюся шляпку и вынула накидку. Свой чемодан-саквояж просто захлопнула, не утруждаясь на складывание вещей.
Все нужное куплю потом.
А после я вылетела за дверь комнаты и уже бежала по коридорам к воротам академии, когда вспомнила об обещании попрощаться с Фениром. Пусть это было глупо и безрассудно, но я едва ли не поклялась сообщить ему о своем отъезде в глаза. Любого другого я бы могла обмануть, написала бы позже письмо и вложила в конверт обручальное кольцо, но сейчас почему-то решила, что обещания нужно выполнять.
Поэтому почти у самого выхода притормозила и развернулась. Дошла до лаборатории и замерла возле дверей.
Надеясь, что Виктор внутри, я на миг прикрыла глаза. Бегать по всей академии и разыскивать преподавателя только затем, чтобы сказать “Прощайте” было бы странно, но он теперь часто проводил время в лаборатории…
Потянув за ручку, я вошла внутрь. Там горел свет, шуршали в клетках и вольерах звери, а откуда-то из дальнего угла, оттуда, где жил гидреныш, доносилось напевание какой-то песенки в исполнении профессора. И я пошла на звук.
Виктор стоял у клетки с гидрой и скармливал ей мясную нарезку, на меня он пока внимания не обращал, хотя я была уверена – знал, что я нахожусь за его спиной.
– У вас странные музыкальные вкусы, господин Фенир, – произнесла я, и только тогда он обернулся.
– У меня вообще вкусы странные, – сверкнув глазами, ответил он и смерил меня взглядом. – И в музыке, и в постели, да и в целом по жизни. Ты почему в таком виде, Чарльстон?
– Уезжаю, – коротко ответила я.
Фенир нахмурился и, бросив гидре буквально все оставшееся мясо из таза, оставил его в сторону, отворачиваясь от нечисти.
– Что значит уезжаешь? – вытирая руки об фартук, спросил он. – Я против.