Он знал, что она хотела большего от жизни, знал и то, что ей необходима бескорыстная любовь, ей нужна семья, ей нужен дом. И Эверет был для неё всем. Такое положение вещей лишь адски подрывало моральный дух и усугубляло душевное состояние Лилли на протяжении вот уже пары месяцев.
Первая волна ходячих нанесла немалый ущерб северной части округа Кобб.
Они пришли из промышленных зон, северных индустриальных парков лесов Кенессо, пожирая население как злокачественная опухоль. Эверетт принял решение забрать Лилли и сбежать на разбитом пикапе марки Фольксваген. Они успели добраться до магистрали 41, но последняя была забита автомобилями. В миле к югу от магистрали они нашли блуждающий городской автобус, который быстро проезжал то вверх, то вниз по глухим улицам и подбирал оставшихся в живых. По сей день, воспоминание об отце, проталкивающем её через передний вход автобуса в то время, как к нему приближались зомби, до сих пор бередит её сознание.
Старик спас ей жизнь. Он захлопнул за ней складывающуюся дверь буквально в последнее мгновение и сполз на тротуар, схваченный тремя каннибалами. В тот самый момент, как автобус рванул с места, кровь старика брызнула на стекла, и Лилли завизжала так громко, что сорвала голосовые связки. Лилли свернулась калачиком на сиденье автобуса, оцепенела и до самой Атланты так и не отвела взгляда от окровавленной двери автобуса.
Это было маленькое чудо, что Лилли нашла Меган. Во время первой волны зомби сотовые телефоны всё ещё продолжали принимать и передавать сигнал, так что Лилли смогла договориться с подругой о встрече в окрестностях аэропорта Хартсфилд. И две женщины отправились автостопом на юг, ночуя в брошенных домах, и просто старались выжить. Уровень напряжённости между девушками возрос. Казалось, что каждая из них по-своему старается компенсировать страх и пережитые потери. Лилли ушла в себя. Меган же пошла другим путем: большую часть времени оставаясь под кайфом, она не умолкала ни на минуту и цеплялась к странникам, с которыми они пересекались по дороге.
В тридцати милях к юго-западу от Атланты они присоединились к колонне других выживших: три семьи из Лоренсвиля, путешествующие на двух минивэнах. Меган убедила Лилли, что пока их много, они будут в безопасности, и Лилли согласилась ехать вместе с ними некоторое время. Она держалась особняком от всех в течение следующих нескольких недель зигзагообразного перемещения по фруктовым садам, но вскоре Меган закинула аркан на одного из муженьков. Его звали Чед и он был хорошим крутым парнем, со следами табака под губой и жилистыми руками, покрытыми татуировками, которые рисуют себе матросы и ярые морские волки. Лилли была потрясена тем, как флиртовали эти два голубка, когда вокруг творится такой кошмар. Прошло совсем немного времени, и вот Меган и Чед скрылись в тени мотеля, чтобы "немного расслабиться". Стена между Лилли и Меган стала ещё выше.
Это произошло в тот момент, когда на сцену их жизни вышел Джош Ли Гамильтон.
Однажды вечером примерно на закате, их караван был зажат на парковке Кмарта толпой мертвецов и тогда здоровый афроамериканский тяжеловес пришел им на помощь из тени погрузочной площадки. Он вышел словно некий мавританский гладиатор, размахивая двумя мотыгами для сада, на которых всё ещё болтались ценники. Он легко расправился с полудюжиной зомби, и путешественники как следует отблагодарили его. Он показал группе несколько совершенно новых ружей в задней части магазина, а также оборудование для кемпинга.
Джош ездил на мотоцикле и после того, как помог загрузить минивэны продуктами, решил присоединиться к группе. Он следовал за ними на байке, в то время как колонна приблизилась к заброшенным садам Меривейзер Кантри.
Сейчас Лилли уже жалела о том дне, когда она согласилась ехать на заднем сиденье огромного Сузуки. Не была ли её привязанность к здоровяку просто проекцией её горя по потере отца? Не был ли этот отчаянный акт манипуляцией среди нескончаемого ужаса? Не было ли это так же дешево и явно как неразборчивость Меган? Лилли желала знать, не был ли акт трусости, то как она бросила Джоша на поле битвы, мрачным, тёмным, подсознательным актом самовнушения?
- Никто не называет тебя куском дерьма, Меган, - напоследок говорит Лилли, натянутым и неубедительным голосом.
- Тебе необязательно говорить мне об этом, - Меган гневно накрывает конец трубки.
Она встаёт на ноги. - Ты уже достаточно сказала.
Лилли поднимается. Она привыкла к этим перепадам настроения в подруге. - В чём твоя проблема?
- Ты...ты моя проблема.
- О чем ты говоришь?
- Забудь, я не могу больше справляться с этим, - говорит Меган. Унылый тон в её голосе слышится сквозь хрип курильщика. - Желаю удачи, тёлочка... она тебе понадобится.
Меган в бешенстве уходит в сторону автомобилей на восточной стороне участка.
Лилли наблюдает, как её подруга скрывается позади трейлера, загруженного картонными коробками. Остальные уцелевшие делают небольшие заметки о размолвке между двумя девушками. Некоторые поворачивают голову, другие обмениваются шёпотом, но большинство поселенцев продолжает заниматься сбором и учётом припасов, их безрадостные лица скованны нервной напряженностью. В воздухе стоит запах металла и снега с дождём. Приближается холодный фронт.
Бросая взгляд через полянку, Лилли на мгновение ошеломлена всей этой деятельностью. Площадка похожа на "блошиный рынок", заполненный продавцами и покупателями, людьми, обменивающимися продуктами, складывающими дрова и непринужденно беседующими. Как минимум двадцать маленьких палаток окружают сейчас границу поляны, между деревьями натянуты несколько веревок для белья, на которых развешана забрызганная кровью одежда, взятая у ходячих - угроза зимы на сегодняшний день - постоянный мотиватор, чтобы ничего не растрачивать впустую. Лилли видит детей, прыгающих через скакалку возле грузовика с прицепом и несколько мальчишек, пинающих футбольный мяч. Видит, как горит огонь в ямке для барбекю, и столб дыма поднимается над крышами припаркованных автомобилей. Воздух приятно пахнет беконом и дымом пекана. Эти запахи в любое другое время ассоциировались бы с ленивыми летними днями, вечеринками, футбольными играми, барбекю на заднем дворе и семейными встречами.