— Это я называл вас братом, ваше высочество, и я все еще должен вам не одну жизнь. — покачал головой Багратион-младший. — И готов ее за вас отдать.
— Предпочту, чтобы ты не умирал за меня, а жил. — сказал я. — У нас впереди слишком много дел, чтобы ты меня бросил в самом начале дороги.
— Вы правы, ваше величество. Можете на меня рассчитывать. Всегда. — поклонился Багратион, и мы пошли дальше. Поздравления продолжали литься со всех сторон, пока мы не поравнялись с родителями. Теперь Петр и Екатерина стояли рядом, и на их лицах я с удивлением обнаружил улыбки. Кажется, даже искренние.
— Вы наше будущее, ваши высочества. — серьезно сказал Петр. — Не подведите нас, народ и империю.
— …народ и империю. — отмахнулась Екатерина. — Просто будьте счастливы. Это единственное чего родители должны желать своим детям. А остальное… просто пусть оно вам не мешает.
— Спасибо, матушка. — ответил я, и Мария потянула меня вниз, кланяясь. Пришлось удержать ее, чтобы поклон не выглядел чересчур… хотя, возможно она так благодарила отца за все сделанное. В конце концов, если бы не он, и не вся эта ситуация в целом. Да, пожалуй, жениться нам была бы не судьба. Ни с моральной, ни с физиологической точки зрения.
— Идите, дети. Машина вас ждет. — кивнул Петр. — Александр, пусть как Романов ты еще только обручен, как Суворов — сегодня женился. И Мы с сестрой ждем тому подтверждения. По старым обычаям.
— Ну что ты такое говоришь, папа! — вспыхнула Мария, до сих пор не поднявшая фату. Вот только действующий император на ее слова лишь усмехнулся и отошел в сторону, освобождая нам проход к автомобилю с родовым гербом Романовых. Двери машины распахнули, и под общие аплодисменты я усадил невесту и сел внутрь сам. И только когда машина отъехала позволил себе слегка выдохнуть.
— Знаешь, это было немного не так, как я себе представлял. — заметил я, когда тишина в салоне начала затягиваться.
— Ты… представлял на моем месте другую? — отвернувшись, но так и не отпустив руки спросила Мария.
— Не буду врать, ты взбалмошная, упертая, неуравновешенная и местами агрессивная… — проговорил я.
— Да уж, не таких комплиментов я ожидала. — поджав губы проговорила Мария.
— Но в то же время, ты веселая, умная, красивая и очень, чудовищно целеустремленная. — продолжил я, и девушка с повернулась ко мне, с удивлением посмотрев. — Когда я впервые тебя увидел, ты мне показалась очень избалованной и неуправляемой. Не чувствующей границ дозволенного. Но я тебя понимаю и не осуждаю. Более того, не буду врать, пусть я тебя и не люблю, ты мне нравишься, и даже очень.
— Не любишь… — проговорила Мария, а затем начала всхлипывать. Я сидел в полном непонимании что мне надо делать, пытаться ли утешить девушку, соврав, или направить прану чтобы успокоить, и когда уже склонялся ко второму варианту она вдруг громко и заливисто рассмеялась.
— Дорогой мой, уважаемый и почитаемый муж. — проговорила сквозь смех и слезы Мария, вытерев глаза фатой. — Нравится — это уже больше, чем я могла рассчитывать. Ведь ты мне тоже очень нравишься. Всего полгода назад меня могли выдать за какого-нибудь жирного заокеанского старика. Тебе же вполне светила восьмилетняя английская принцесса. Хотя может лет через шесть-семь они и попробуют. А любовь, она придет со временем. Или не придет никогда. Но с этого момента, что бы я не делала, это будет на благо не только мне, но и тебе. Нам.
— Это несколько успокаивает, и даже радует. — проговорил я, в некоторой растерянности от ее резкой смены настроения. Хотя у нее и раньше случались заскоки и перепады, неоднократно, но хотелось их как-то если не контролировать, то хоть угадывать.
— Да. Но если ты не против меня… то, в чем дело? — спросила Мария. — Чем тебе не понравилась церемония?
— Я не говорю, что она мне не понравилась. Она меня удивила, и ожидал я немного другого. Например, нас назвали и одновременно не назвали мужем и женой. При этом даже не спрашивая нашего с тобой согласия. — заметил я.
— Обручение особ королевской крови — сложная процедура. — пожала плечиками Мария. — Можно сказать, что у нас все не как у простых людей.
— Главное, чтобы принципиально как у людей, а не животных или искаженных. — покачал я головой. — Раз это обручение, я должен вручить тебе подарок. А твоему родителю отдать выкуп за тебя.