— После того как взойдешь на престол и сформируешь собственное окружение, станет проще. — успокоила меня Мальвина. — А до тех пор, ты хоть и первый из претендентов, но не единственный. К слову, ход с моим отцом может сказаться негативно, особенно если он вернется окрыленный победой.
— Уж лучше пусть он победит. Иначе нам всем грозят очень большие неприятности, по сравнению с которым и борьба за трон — сущая мелочь. — ответил я, заставив Мальвину нахмурится. — Идём в душ, я проконтролирую чтобы потоки праны устоялись. А завтра утром, перед выездом, помогу их унять.
Правда спать мы легли только через час, и заметно уставшие, но зато отключились почти сразу. Вот только сон был тревожный. Утром, проснувшись и выполняя обычную гимнастику, я пытался вспомнить, что именно снилось, но осталось лишь смутное чувство беспокойства и постороннего недоброго взгляда.
— Все хорошо? — уточнила Ангелина, выходя из душа и когда я кивнул чуть нахмурилась. — Тебя там супруга ждет.
— В душе? — уточнил я. — Ладно, гадать зачем не стану.
Вздохнув я зашел в ванную комнату, где и в самом деле меня ждала Мария, но не обнаженная или в полотенце, а сидящая на пуфике и с удивлением разглядывающая собственные пальцы.
— Все нормально? — спросил я, подходя ближе.
— Ох. — Мальвина, только взглянув на меня зажмурилась. — Чего ты такой яркий?
— Да нет, вроде, как всегда. — я с усилием удержался от того, чтобы нахмуриться вновь. Я-то своей ауры со стороны никогда не видел, а внутреннее зрение — штука адаптивная и достаточно обманчивая. А как было в прошлой жизни — я и не вспомню.
— Ладно, давай чуть притушим виденье. — сказал я, присаживаясь рядом на корточки, но Мальвина вытянула вперед руку, отстраняясь. — В чем дело?
— Я хочу видеть, как ты. Чувствовать и ощущать всё. — ответила Мария. — Я словно внезапно прозрела. Только ты… слишком яркий.
— Ничего не поделать, особенности восприятия. — ответил я, успокаивая девушку. — К тому же я не постоянно вижу ауру, а подпитываю глаза только когда это необходимо. А если ты хочешь чувствовать, видеть и слышать все как я — тебе еще долго предстоит учиться. Лет пять, не меньше. И это при том, что у тебя будет чуткий наставник, который может поправить любые ошибки.
— А у тебя какой наставник был? — спросила Мальвина.
— У меня… — я замялся, искренне хотелось ответить, да вот только воспоминания об этом напрочь стерлись. Вероятно, в момент реинкарнации я посчитал их не такими важными как сами техники раскрытия чакр, но то, что кто-то помогал мне с ними не вызывало никакого вопроса. Я не первый на этом пути и не последний.
— Что, не хочешь раскрывать секрет? — язвительно спросила Мальвина.
— Наоборот, думал, как его раскрыть. — ответил я. — Мой учитель тебе ничем не поможет, он давно мертв. Но если ты готова пройти по пути брахмана, по пути отречения от мирской суеты и очищения своего разума и души от лишних тревог — я помогу тебе.
— Сказал тот, кто наслаждается битвами и хорошим сексом. — фыркнула Мальвина, приоткрыв один глаз. — Ну вот, опять.
— Успокойся. Вернемся домой, снова раскроешь чакру, а пока давай я помогу тебе адаптироваться. — сказал я, убирая ее руку и кладя пальцы на виски. — Научишься не просто заливать праной чакру а регулировать ее поток и давление станет проще. А пока будь добра, выполняй все что я тебе сказал и не дергайся.
Она и в самом деле перестаралась. Получив новую возможность, Мальвина с присущим ей упорством и целеустремленностью заливала энергией неокрепшие меридианы, чуть не разорвав их. К счастью, ее проблемы с энергоподачей на каждой чакре стали ее же спасением, она просто не могла провести до конца всю энергию, что хотела. Но пока я помогал супруге, из головы не шла одна мысль — что, если она права?
Перерождения добивались единицы из тысяч аскетов ушедших от мира чтобы воспитать в себе нового человека, очистится от мирской суеты и достичь просветления. Может даже единицы из десятков или сотен тысяч. Вот только были их миллиарды. Сколько людей за всю историю достигло реального перерождения?