— Прощаю.
А что ему еще оставалось делать?
Она встала и потянулась:
— Ну и денек выдался! Привет, Единорог! Дядюшка Джо тебя уже покормил? — Она увидела остатки тунца в миске, а потом высыпанное на стол содержимое коробки со сладостями, в том числе пакетики с кокаином. — Это ты?
— Извини, я искал ключ. Не успел собрать.
— Ничего страшного. Я сама. — Она все покидала внутрь, за исключением одного пакетика с белым порошком. Потом повторилась уже знакомая Джону процедура — доставание зеркальца, соломки и лезвия.
Джон быстро встал с пола. Дебби уже сделала две узенькие полоски, вставила в ноздрю соломку и наклонилась, чтобы втянуть в себя порошок.
Но за мгновение до этого Джон успел выхватить у нее соломку. Она уставилась на него в изумлении:
— Эй, ты что…
— Я хочу, чтобы ты так больше не делала, — сказал Джон. Скомкав соломку, он бросил ее в мусорную корзину. — Это гадость… Это грязь… тебе будет плохо.
— Да нет, это очень чистый! — возразила она. — Только вчера купила. — Дебби поднесла зеркальце к носу и втянула в себя одну полоску порошка. Потом облизнула палец, приложила его ко второй полоске и намазала им губы и десны.
Безнадежно, подумал Джон. Он чувствовал себя старой мятой тряпкой.
— Почему ты меня бросил? — Она пристально на него посмотрела. — Там, в «Небесной миле»? Куда ты ушел?
— Я никуда не уходил. Только в туалет отлучился. А когда вернулся, эта трансвест… Я хочу сказать, Большая Джорджия сказала, что тебя нет. — Он боялся посмотреть ей в глаза. — Что ты ушла с тем парнем, с которым танцевала.
— О-о! — Теперь ей все стало ясно. Большая Джорджия кладет глаз на любого мужчину, который оказывается в ее поле зрения. — Этот парень — никто, — сказала она, отгоняя прочь подступающее наркотическое опьянение. — Просто хорошо танцует. — Потом нахмурилась. — Что-то у меня все болит. — Потом быстро сообразила, что Джон понятия не имеет о том, чем она занимается на самом деле, и вывернулась:
— Сегодня пришлось много заниматься в спортзале. Манекенщицам приходится много тренироваться. Сам понимаешь — выступать в спортивных трико и все такое. Я должна развивать гибкость.
Я сейчас сгорю и стану пеплом, подумал Джон.
Дебби подняла краба и отнесла его в ванную комнату, где для него был отведен специальный ящик с песком. Увидев свое отражение в зеркале, она на секунду остановилась. Помада на губах размазана, под глазами — черные круги.
Надо ему все объяснить, подумала она. Я больше не могу ему врать. Некоторое время она пыталась подавить это желание, но оно царапало душу, как острый шип. Что, если он выслушает и сбежит? Нет, он так не сделает. Лаки ведь родственная душа, верно? Поверь этому! А кроме того, какой мужчина в состоянии сбежать от нее, услышав то, что она собирается рассказать ему? Если и существует на земле хоть одни такой мужчина, ей не приходилось до сих пор с таким сталкиваться. Она осторожно провела пальцем по губам. Губы били на ощупь слегка распухшими.
Да. Сейчас или никогда.