Синий мир

— По-моему, ты будешь просто замечательно выглядеть.

Наклонившись так, что волосы стали щекотать его лицо, она аккуратно принялась водить иглой в дырке — туда-сюда.

— Это чтобы отверстие не затянулось. Понимаешь, если оставить так, дырка быстро зарастает. — Она вытащила иглу и откинула волосы за спину. Джон увидел в каждой мочке ее уха по три сережки-гвоздика. Она вынула одну — слева. — Будешь носить эту. Это настоящий алмаз. Сырой алмаз, понимаешь? Но он тоже сверкает, видишь? — Она повертела серьгу перед глазами. Алмаз вспыхнул ярким блеском. Потом воткнула сережку в ухо — еще один уровень боли — и закрепила изнутри маленьким зажимом. — Вот и все.

О Пресвятая Дева Мария, подумал Джон. Кажется, я не кричал.

Она подхватила пальцем слезинку с его щеки и слизнула ее языком. Потом отложила в сторону инструмент пыток и прилегла ему на плечо. Пальцы продолжали поглаживать грудь.

Где-то посреди ночи, когда дождь барабанил в стекло, Джон проснулся и услышал сдавленные, страшные звуки. Она рыдала, повернувшись к нему спиной и уткнувшись в подушку. Он чуть-чуть шевельнулся, и плач тут же оборвался на странной ноте.

Он лежал, ощущая жжение под прикрытыми веками. Дебби Стоун выплакивала свою душу.

Глава 18

Стук в дверь. Очень настойчивый, нетерпеливый. Джон пошел открывать.

На пороге стоял отец Стаффорд.

— Вернулся наконец, блудный сын! Джон, ради Бога, где ты пропадал вчера? Отец Макдауэлл обыскался тебя! — Взгляд Дэррила вдруг замер, и Джон знал почему. — Джон! Скажи мне, что у тебя в ухе?

— Сырой алмаз, — ответил он и вернулся в ванную продолжать прерванное умывание ледяной водой.

Пятница. Восемь утра. Не прошло и получаса, как он вернулся к себе от Дебби.

— О-о, — протянул Дэррил, стоя в дверях. — Отлично. Теперь все ясно. Ты пропадаешь на весь день — и на всю ночь, никого даже не удосужившись предупредить, и вдруг возвращаешься с серьгой в ухе. Не мог бы ты объяснить… — Он запнулся и быстро обернулся через левое плечо. Джон ощутил приступ ужаса, потому что Дэррил неотрывно смотрел в коридор, откуда слышались шаги.

— Отец Ланкастер, — тихо проговорил монсеньер, отстраняя Дэррила. — Вы пропустили нашу встречу, назначенную вчера на десять утра. Я стучал вам в дверь, но не получил ответа, поэтому пришлась просить Гарсию вскрыть ее. Странно сказать, но вас тут не оказалось. Равно как и во всех иных местах, которые я смог проверить. Не могли бы вы просветить меня о том, где вы были?

— Я… — Сердце ухало как паровой молот. Что сказать, когда нет никакого оправдания? Или по крайней мере такого, что могло бы удовлетворить монсеньера. — Я… был у больного друга.

— О-о! — воскликнул Макдауэлл и бросил на Дэррила взгляд, полный издевательского сочувствия. — Джон, оказывается, был у больного друга! Весь день и всю ночь, не сказав ни слова и даже не оставив номера телефона, по которому мы могли бы найти его в случае необходимости. Разве не блестящий образец ответственности? — Он опять уставился Джону в лицо. За его спиной Стаффорд чиркнул пальцем по горлу.

— Мой друг очень нуждался во мне. — Джон почувствовал, как от злости кровь приливает к щекам. Сердце колотилось все так же громко.

— А если мы нуждаемся в вас? Вам известно, что у вас есть обязанности… Что это?!

— Что именно?