— Что, простите?
— Я просто интересуюсь, получилось ли дозвониться.
— Ах, это… — Марина заломила пальцы. — Нет. Трубку не берут.
— Дети?
Женщина кивнула.
— Они такие, — отозвался водитель, отсчитывая сдачу. — У меня, вон, тоже девка растёт. Вымахала уже больше меня! И всё дуется постоянно, не пойми на что. Кобыла, блин…
— Переходный возраст, — Глеб попытался улыбнуться.
— Ага, чтоб ему пусто было! Ладно, удачи, — таксист козырнул и укатил в облаке розового марева.
— И вам всех благ, — прошептал Глеб, отыскивая взором жену.
Однако Марины нигде не было.
Глеб оглянулся. Жена застыла буквально в двух шагах. Она присела на корточки и пристально всматривалась в тёмный асфальт.
— Ты чего?
Марина не откликнулась.
Глеб присел рядом. Положил руку жене на плечо; та тряслась мелкой дрожью.
— Да что с тобой такое? — Но тут он и сам всё увидел.
На мокром асфальте явно угадывались следы крови, которые был не в силах смыть даже непрекращающийся дождь. Однако самое страшное обозначили частички мела, которые своей ужасной геометрией повторяли очертания распростёртого навзничь тела. Чуть поодаль валялся затоптанный букет, отчего и без того трагичная обстановка становилась по истине угнетающей.
— Что это? — спросил Глеб, чувствуя спиной первобытный ужас.
— Господи, дай мне сил, — шептала Марина, сложив ладони ковшиком у груди. — Дай сил.
Она вдруг вскочила и побежала к подъезду, раскачиваясь из стороны в сторону, будто пьяная.
— Марина! Ты ведь не думаешь… — Глеб не договорил. Он быстро выпрямился, скользнул взглядом по тёмным окнам, силясь отыскать лоджию их квартиры.