— Помочь вам в организации своего новостного канала? — удивленно переспросил я у князя Мещерского, который напросился на встречу перед самой свадьбой. — Если я правильно помню седьмой канал — ваше детище.
— Моего отца. — чуть улыбнувшись ответил не молодой уже, за сорок, но подтянутый и хорошо одетый мужчина с аккуратно подстриженной короткой бородкой и зализанной назад шевелюрой. — Но надо двигаться вперед, а рейтинги вашего шоу бьют все рекорды, к тому же имеют существенное влияние на людей.
— Вы же понимаете, что повторить наш успех скорее всего не выйдет? — на всякий случай уточнил я. — Нам можно сказать просто повезло.
— Позволю себе не согласится. Вы просто использовали все возможности. — улыбнувшись сказал Мещерский. — И у моих редакторов сложилось впечатление что они сумеют сделать нечто подобное. Вести с передовой, горячие, иногда даже жаренные факты, срыв авторитетов… но пока не выходит.
— Как я и сказал — у нас была уникальная ситуация, к тому же мы не просто так назвали канал «Солдатская правда» — мы стараемся подавать максимально правдивую информацию, показывая жизнь не только благородных, но и простых людей. — ответил я.
— Ну, я бы не сказал, что ваш канал говорит правду, особенно в свете последних событий. Но историю вы творите, этого не отнять. — улыбаясь развел руками Мещерский. — Вопрос только как вы это делаете.
— Как я уже сказал — правда, пусть для некоторых не очевидная. — жестко ответил я. — К тому же наш путь — только наш. Если же хотите повторить что-то подобное, ищите энтузиастов в войсках. На передовой. Петр Николаевич как раз отправляется в поход к Варшаве, уверен, среди его офицеров найдутся талантливые люди, а если нет — поставьте туда своих репортеров.
— Рисковать людьми на передовой, несколько безответственно. — заметил Мещеряков, на что я лишь пожал плечами и поднялся, давая понять, что разговор окончен. — Но над вашим советом я подумаю. Всего доброго, ваше высочество, и еще раз желаю счастья с вашими супругами.
— Благодарю, всего доброго, князь. — улыбнувшись пожал я протянутую руку, и дождавшись пока тот выйдет с облегчением выдохнул.
Свадьба с Ингой в корне отличалась и от нашего бракосочетания с Марией и от, во многом поспешной, свадьбы с Ангелиной. Если на нашу с Мальвиной помолвку были приглашены лишь самые близкие и важные для государства, а на свадьбу с Ангелиной по политическим причинам решились приехать не все, то вот с княжной Лугуй…
Газеты и сайты уже пестрили заголовками — «Новый самый богатый род Империи». «Свадьба цесаревича и царевны Урала». «Восстановление земель рода Романовых» и так далее и тому подобное. Даже предупреждения от императорской гвардии и тайной канцелярии не могли убрать всё. Никакие увещевания и объяснения что речь не о цесаревиче, а о графе Суворове… в общем теперь мне инкогнито можно было появится разве что в парике и под гримом.
А на свадьбу съехались все самые влиятельные и богатые рода империи. Все респектабельные гостиницы Петрограда оказались забиты под завязку, хотя в них ютились самые бедные из гостей. Настоящие аристократы не признавали ничего мельче арендованного особняка.
С огромным скрипом, но нам удалось продавить приглашение на свадьбу не только глав родов с их супругами и наследниками, но и соратников. Екатерина возражала до последнего, а Петр ехидно заметил, что не дело князьям стоять в одной толпе с простолюдинами. Но эта подколка приняла неожиданный оборот. За три дня до свадьбы все мои сторонники, у кого еще не было титула, получили потомственное дворянство.
Ивелю, Краснову, Хорькову и некоторым другим предложили титул барона. И что характерно — Максим единственный кто отказался. Для этого было достаточно объяснить, что титулы не взаимозаменяемые, а дополняемые. Краснов же пошел на принцип и хотел отказаться даже от дворянства, но тут я его дожал, объяснив, что в наше время статус дворянина не более чем признание заслуг. Не боярином же его делают.
Я же…
— …барон Арылахский, граф Суворов, князь Волховский, Ивангородский, Нысертский и Олонецкий, его императорское высочество Александр Борисович Романов! — громогласно объявил при моем входе в большой бальный зал Зимнего дворца глашатай. Под торжественную музыку и громоподобные аплодисменты. И это он еще не все мои присвоенные титулы обозначил.
Большинство я получил по факту женитьбы с Ангелиной, собственно Ивангород, Нысерть, Волхов и Олонецк стали «нашими» городами. Условно, потому как ни крепостного права, ни полного владения землями в городской черте мы с Ангелиной не обладали. Предприятия, отдельные куски земли, но все же традиция есть традиция. А вот у Инги ситуация была другой.
— Княгиня Сургутская, Ханты-Мансийская и Соликамская, владетельница Ямальская и Ляпинская, ее светлость Инга Лугуй! — кажется я даже оглох от аплодисментов, которыми встречали мою невесту. Все мужчины в зале, даже старики, встали со своих мест, чтобы поприветствовать одну из древнейших чистых кровей империи. И все слова про «владение» были не пустыми. Жизнь на Северном Урале была суровой и у людей не было возможности выкупить земли в начале прошлого века, так что Инга, а в скором времени и я, будем владеть лесами, заливами и даже домами, в которых живут сотни тысяч людей.
Согласно традиции нас посадили рядом во главе стола, но так чтобы между нами оставалось больше метра. В принципе никакого неудобства это не вызывало, особенно учитывая мою свиту. Ну и трон, куда уж без него. Пока — «детский» вариант, без скипетра и державы, но с двуглавым орлом за спиной.
Поздравления сыпались на нас со всех сторон и даже мышцы на лице сводило от постоянной улыбки. Инга же — просто чудо, держалась отменно, и мне приходилось ей соответствовать. Её вежливая улыбка была для меня эталоном отлично держащейся маски. Даже у Марии получалось хуже — то и дело проскальзывали ехидные нотки.
ebooksa