– Он выглядит отвратительно.
– Я постараюсь избегать повреждений в будущем.
Вандаарифф замолчал, оценивая, можно ли это считать непослушанием.
– Мы не обсудили ваш провал в здании таможни. Шесть мужчин и вы против двух мужчин и одной никчемной женщины. И сколько из ваших шести людей я могу использовать сейчас?
– Ни одного, милорд. Взрыв…
– Я не просил от вас оправданий.
– Но, милорд.
– Люди ничего не значат. Я должен полагаться на вас.
Вандаарифф слегка раздвинул пальцем черные шторки на окошке экипажа и посмотрел на улицу. Мисс Темпл знала, что ей следует молчать, но Вандаарифф унизил ее, и, глядя на его сморщенную шею и скрюченные пальцы, Селеста почувствовала, как в ней закипает ярость.
– Я видела ваши картины. – Вандаарифф взглянул на нее абсолютно равнодушно. – О, простите меня, я намеревалась сказать «картины графа». Я забыла, конечно, что граф д’Орканц мертв.
– Он действительно мертв, – ответил Вандаарифф.
– И слава богу. Это был низкий, вульгарный, самовлюбленный сумасшедший с вывихнутыми мозгами. Пожалуй, в ваших манерах есть что-то, напоминающее о нем.
– Заткните ей рот кляпом.
Мисс Темпл рассмеялась.
– Вам даже не хочется узнать, какая это была картина? Или кто мне ее показал? Вы так уверены в себе.
Фойзон уже начал засовывать ей в рот кляп, но по сигналу Вандаариффа остановился.
– У меня большая коллекция работ графа в Харшморте.
Мисс Темпл выплюнула платок изо рта и подвигала челюстью.
– Купленная к свадьбе Лидии, да… так предусмотрительно. Это ведь на картине «Ровена и викинги» показано изнасилование на церковном алтаре? Викинг, опершийся спиной о распятье?
– Вы эту картину имеете в виду?