– Вы знаете мистера Фойзона? – спросил Чань.
– Я надеялась, что его здесь не будет, – ответила графиня. – Но теперь ценю его больше всех других подручных.
Было очевидно, что Харкорт смертельно боится Фойзона, но у молодого человека было достаточно гордости, по крайней мере, за свою должность, чтобы проявить твердость.
– Эта женщина – убийца, шпионка и саботажница.
– Есть договоренность, – остановил его Фойзон с пугающим спокойствием. – Если она войдет в эти двери – я надеюсь, вы меня понимаете, – вы ответите лорду Вандаариффу, который будет очень недоволен.
Харкорт колебался.
– Но… наверное, ее можно задержать или, если нет, просто отправить в тюрьму Марцеллина…
– Нет.
Харкорт еще поколебался, а потом сдался. Графиня осторожно освободилась из рук солдат. Их глава повернулся к ней, его тонкие пальцы были сжаты в кулаки.
– Это еще не конец, мадам! Вас арестуют, вы будете повешены!
Графиня прошептала Чаню:
– Au revoir[4]. Помните о вашем обещании.
– Помните о вашем.
– Селеста Темпл будет доставлена доктору Свенсону.
– Живой.
Графиня рассмеялась:
– Педант. – Она опустила голову и ушла.
Чань знал, что дама лгала и что Селесту доставят к тому, кто, по мнению графини, принесет наибольшую выгоду, или, если таковых не найдется, она окажется в могиле. Это делало его миссию еще более важной. Он с удовлетворением отметил синяк под глазом у Фойзона.
Тот отобрал у кардинала трость, открыл ее и рассмотрел клинок. Чань показал на удаляющуюся фигуру графини.
– Если бы мой клинок был хотя бы наполовину таким же смертельным.