Труст хихикнул и так далеко зашел, что даже хлопнул Чаня по колену. Тот поймал его руку так, как ловят муху.
– Расскажите о новом стекле Вандаариффа. Других цветов.
– Уверяю вас, я ничего об этом не знаю…
Чань больно сдавил его кисть. Лицо Труста исказила гримаса, и Чань выпустил руку, но пухлая плоть там, где он сжал ее, порозовела. Труст растирал пальцы, смирившись, но его глаза продолжали светиться. Обычно силы и боли было достаточно, чтобы подчинить человека, непривычного к насилию, но Труст оказался более стойким.
– Так вот, значит, как? Я надеялся на более товарищеские…
– Тогда не лгите. Разные цвета. Каждый с различными алхимическими свойствами.
– Алхимические? – Труст снова хитро посмотрел на Чаня, оправившись. – Конечно, вы не верите в подобную чепуху?
– Я не лорд Вандаарифф.
Труст рассмеялся.
– Но в этом он просто гений! Для каждого упоминания алхимии, планет и сфер, метафорических мазков, если вы хотите…
– Метафорический конский навоз.
– Так можно сказать, но наука, которая там используется, вполне здравая, как звон колокола.
– Итак. Стеклянные пластинки. В чем их цель?
– Да нет никакой цели! – настаивал Труст. – Эксперименты со сплавами, и ничего более. Главным компонентом каждой пластинки остается синяя глина…
– Они не содержат воспоминаний?
– Нет! Каждая пластинка – это сплав синей глины с разными металлами…
– Почему? Почему алхимический?
Труст не услышал его вопроса, потому что его внимание отвлекло лицо Чаня. Кардинал вытер щеку, подумав, что забрызгал ее кровью Фойзона.
Труст кусал пухлую нижнюю губу.
– О боже, я понятия не имею. Да и где алхимические машины могут быть установлены?