– Она столь эмоциональна.
Чань не согласился с ним. Он вспомнил о сабельном шраме на груди у доктора и задумался уже не в первый раз о том, каковы подлинные мотивы поступков этого человека.
– Селеста изменилась. Ее чувства, моральные представления.
– Она сама вам сказала?
– Конечно, нет. У меня нет другого объяснения. Она всегда такая сдержанная.
– Кроме тех случаев, конечно, когда она рыдает или заходится в ярости.
Тон Свенсона сделался резким.
– Возможно, у вас есть свой ответ.
– Почему он у меня должен быть?
– Вы поставили под сомнение мои заключения – я хотел бы узнать о ваших.
– У меня нет ни малейшего представления!
Свенсон поднял руку, в которой держал сигарету, на уровень бровей, и его голова окуталась дымом.
– Мы мужчины. Мы встречаем нашу судьбу как свой долг, как назначенный жребий. Но ее судьба превзошла все ожидания. Книга, в которой был заключен извращенный разум графа, она была у Селесты. Вас не удивило, как ей удалось провести нас через оружейные заводы?
– Конечно, я был удивлен.
– Но вы ничего не спрашивали.
– А когда мне спрашивать? Когда взорвался причал? Или в проклятой трубе?
– Что же, думаю, в этом причина. Она прикоснулась к книге, заглянула в нее.
– Почему вы вообще отправились в Рааксфал?
– Я уже говорил: Селесте прислали карту заводов, запечатленную в стекле.
– И вы туда отправились! Какой идиотизм.