– Считайте этажи…
Они ждали, прислушиваясь. Каншер кивнул, когда послышалось особенно громкое клацанье.
– Вы слышали? Мы проехали погреба.
Свенсон сжал револьвер. Еще одно клацанье.
– Первый этаж, – прошептал Фелпс. – Откуда можно пройти в министерства.
– Мы все еще поднимаемся, – сказал Каншер. Они подождали. Тросы над кабиной гудели. Еще раз послышалось клацанье.
– Второй этаж. – Фелпс кивнул мисс Темпл. – Покои герцога.
Новое клацанье.
– Мы поднялись на третий этаж, с него можно пройти во дворец. Конечно, этот коридор ведет не собственно во дворец, а в старые покои, где королевские особы – теоретически – не жили в последние пятьдесят лет…
– Кто там будет? – глухо спросил Чань.
– Уверяю вас, – ответил Фелпс, – абсолютно никого!
Кабина неожиданно остановилась. Стальная решетка скрылась в стене, и перед ними оказалась деревянная дверь. Замок открылся. До того как дверь смогли бы отворить с другой стороны, Чань широко распахнул ее, пнув ногой. На ковре распростерся пожилой мужчина в черной ливрее, которого дверь ударила в грудь. Через мгновение над ним уже, как упырь, хищно склонился Чань, приставив бритву к горлу.
– Тихо! – быстро сказал Фелпс оцепеневшему старику. – Не кричите: от этого зависит ваша жизнь!
Слуга смотрел на него, выпучив глаза, потом на его старческом, покрытом морщинами лице задвигались губы, и он сказал:
– Мистер Фелпс… вы объявлены изменником.
– Чепуха, – сказал Фелпс. – Герцог мертв, и королева в опасности. Да-да, королева, и времени осталось мало…
Свенсон вдохнул – воздух тут был промозглый и нездоровый, как в комнате больного. Сталмер-хаус был логовом стеклянной женщины, и все местные несли на себе печать болезни. У старого слуги герцога были темные круги вокруг глаз, нездоровое, одутловатое лицо, опухшие десны.
Фелпс допрашивал слугу. Свенсон подошел к закрытому портьерой окну в конце коридора.
– Куда вы? – окликнул его Чань.
Свенсон не ответил. Коридор был увешан портретами: похожие на клюв носы над все более безвольными подбородками, водянистые глаза, глядящие из-под нелепых париков, а вокруг шей – кружевные воротники, жесткие и круглые, как большие тарелки. Архив родственников герцога, чья ссылка на верхний нежилой этаж показывала, что они были преданы полному забвению. Что могло служить лучшим символом смертельного рока, чем экстравагантные портреты забытых пэров?
ebooksa