— И конечно неустойка за просрочку аренды судна такого класса, за пятнадцать лет. — с милым выражением на лице продолжила их доить Мария. — Сумма, конечно, получится приличная, вы посмотрите у себя в документах, может найдете несколько вариантов, а его высочество потом выберет какой из них верный.
— Но… — нахмурившись попробовал возразить старик, тут же замолчавший от стальной хватки жены.
— Вы совершенно правы, ваше высочество, мы обязательно посмотрим все документы. — зло шикнув на мужа ответила княгиня Амурская, которая явно соображала быстрее мужа, может в силу возраста, а может просто так получилось. — Всего вам доброго, мы немедля отправимся в имение, и все проверим.
— О, не стоит торопится. Тюрьмы у вас хоть и холодные, и давно не ремонтировавшиеся, но крайне надежные. Уверена, с ним всё будет в порядке. — вслед им сказала Мария, и в её улыбке было столько яда, что можно было залить целый каток.
— Хочешь его отпустить? — спросил я, когда супружеская пара Амурских отошла достаточно далеко. — И ради чего? Один корабль уже ничего не решит.
— Этот корабль сейчас вместе с командой в Якутске. — напомнил Строганов. — Как мы его получим?
— Сами прилетят. — пожав плечиками ответила Мальвина. — И треть земель заложат, лишь бы сын в живых остался.
— Я, простив того, чтобы он избежал наказания. — поморщившись сказала Инга.
— Об этом речи не идет. Или адьютанты у нас уже стали безгрешными? — поняв задумку первой супруги ответил я. — Может казни он и избежит, а вот работы на рудниках — нет. Заодно прочувствует как живет народ.
— А мы получим несколько кораблей и внушительную сумму денег. — чуть не мурлыча сказала Мария. — Всё в семью.
Большая часть домов Сибири предпочитала откупиться и остаться без флота, лишь бы иметь призрачную надежду спасти своих отпрысков. Раскаянье? Пфф… никто из тех, кто молил о пощаде, ревел в три ручья или клялся на крови детей и предков даже близко не сожалел о своих действиях. Все жалели только о проигрыше. О том, что попались.
Для меня стало откровением, что некоторые рода предпочитали остаться с хоть какими-то силами и средствами, а не платить за своих детей вполне приемлемый выкуп. Детей таких жлобов мы приглашали на дополнительные беседы, и после демонстрации записи часто выяснялось, что те не так уж сильно и любят родителей. Ну а там подключалась тайная канцелярия и распутывала клубок из казнокрадства, измены, заказных убийств и взяток. Было «весело» всем.
Но пропаганда из каждого утюга, записи допросов и увещевания родителей сработали. День ото дня Якутск покидали суда, вырываясь из внутренней блокады, устроенной уже ханом Булатом. В первый раз мы даже сочли это за атаку и чуть не уничтожили беглецов. К счастью, все прояснилось при переговорах, и наша штурмовая группа без проволочек взошла на борт.
За две недели блокады Саин-хан лишился трети своего флота, хотя не прозвучало ни одного выстрела. Теперь наши силы были не просто равны — мы выигрывали по всем фронтам и могли рассчитывать на быструю победу. Может даже малокровную, с нашей стороны. Но у врага всё еще оставалось пять крейсеров. В принципе меня это устраивало, и единственное что не давало насладится плодами победы — Макс.
Каждый день ему становилось всё хуже. Словно механизм пожирал его изнутри. Две попытки оперативного вмешательства закончились полным провалом. На третьей было решено больше не рисковать — сердце парня останавливалось стоило начать вмешательство. Механизм словно говорил — «тронете меня или попытаетесь извлечь носителя, я его убью».
Впрочем, были и хорошие новости, на сколько это возможно. Стоило установится мирному времени, и мы пригласили из столицы и Екатеринограда лучших хирургов, для обследования пациента. Почему не увезли тело как планировали? Костюм каким-то образом присосался к общему контуру Черепахи. Попытка распилить жгут проводов приводила к тому же что и операции.
Зато, пока его никто не трогал, Максим шел на поправку, на сколько это возможно для человека чье тело словно черви прогрызали и опутывали провода. Сердцебиение в норме, слух вернулся в полном объеме, говорил он хоть и прерывисто, но вполне понятно и почти без придыханий…
— Как поживает наш пациент? — спросил я, сев на стул рядом с кушеткой Краснова. — Как себя чувствуешь?
— Как профессиональный столяр, не читавший в молодости технику безопасности. — криво усмехнувшись сказал Максим, подняв руку-манипулятор. — Умею считать на пальцах до шести, и те плохо чувствую.
— Чувствуешь? — нахмурившись спросил я, и дотронулся до трехпалой клешни.
ebooksa