— Я занимал это тело с рождения, если для вас это что-то значит. — сказал я, заставив императора вздрогнуть. — Только в отличие от остальных не забыл прошлой жизни. И да, это не уникальный случай и не что-то фантастическое. Таких мастеров много, и они живут по всей земле.
— Ты — чужак. — поджав губы проговорил Борис. — Паразит, в теле моего шестнадцатилетнего сына. Любой нормальный родитель предпочел бы убить тебя и избавить себя и это тело от страданий, от неестественного существования. Но я не могу так поступить, ведь иначе прервется наша династия, будет риск развала страны.
— Но внуки мои смогут претендовать на трон? — спросил я. — А если их души тоже окажутся пробужденными?
— Снаряд два раза в одну воронку не падает. — усмехнулся Борис Владимирович.
— И всё же? — спросил я, с трудом сдерживаясь. — Я ведь могу и поспособствовать этому процессу, провести перерождение. Открыть канал…
— Если ты так мне угрожаешь — это очень плохая идея и закончится для тебя всё вовсе не так радужно. В конце концов физиологические функции может исполнять и тело в коме, достаточно нескольких препаратов для эрекции и подпитки тела. — жестко сказал Борис. — Я же даю тебе, чужаку, возможность наслаждаться жизнью и помогать мне и моим советникам в правом деле. А возможно и стать одним из самых важных для страны людей. Когда появятся наследники.
— Как вы так запугали Екатерину? Чем? Тем что убьете ребенка не от вас? — не выдержав спросил я. — Или лишили её силы, перенастроив личный кристалл? Она говорила, что не знает, как инициирует кристаллы, лишь выполняет заранее прописанные процедуры почти от неё не зависящие.
— Ну хоть в чем-то она не стала врать. — усмехнулся Борис. — Теперь она и вправду не сможет больше инициировать кристаллы, и много еще чего ен сможет. Но главное я рассказал ей правду, тот кусочек что её разум смог вынести. Ей, в отличие от вас, я могу доверять.
— Усыновите одного из многочисленных двоюродных племянников и дело с концом. — выпалил я, и вдруг заметил в глазах императора гнев вперемешку со страхом. — Вы не можете… почему?
— Беседа окончена, ты знаешь, что должен делать. — сказал Борис, но я уже ухватил за хвост вертевшуюся в голове мысль.
— Не можете, потому что вам придется для этого вернуться на престол и хоть на время возглавить страну. — быстро проговорил я, увидев в глазах императора что движусь в верном направлении. — А вы и это не можете сделать? Но почему? У вас полно сил, как выясняется есть верные помощники, пара месяцев пропаганды и волшебное спасение будет у всех на устах…
— Александр, остановись. — приказал император, но меня уже понесло.
— Если вдруг поверить вашим словам про заботу об империи и её гражданах — значит сев на трон вы навредите всем нам. — быстро проговорил я, создавая многослойную защиту и готовясь в любую секунду начать круговую оборону прессами. — Что плохого в том, что вы сядете на престол? Как вообще это может помешать хоть кому-то, если не брать в расчет ваше прагматичное отношение к подданным.
— Довольно. — сказал Борис Владимирович, и я почувствовал мгновенно возросшую опасность, но не умер в огненной вспышке и не превратился в блин, чего не без причины опасался, а просто оказался заключен в конструкт-цилиндр, спеленавший меня по рукам и ногам. Даже рот плотно закрывал удивительно стабильный пресс.
— Молчание — золото, так что держи свои мысли при себе. Я не вернусь на престол. И тебе его занять не позволю. — жестко сказал Борис, приблизившись ко мне. — И даже если сейчас ты считаешь это несправедливым наказанием, позже, когда ты сам станешь отцом, возможно меня поймешь. И в любом случае будешь благодарен.
Я безуспешно попытался разрушить конструкт собственным. Пробить прессом или создать на прижатых к телу кулаках когти ветра, но все они рассыпались под плотными конструктами императора, в которых, казалось, была бесконечная прочность. И все же они были обычными объёмными конструктами, а у меня было особенное оружие.
Не меч, не пробойник — они были слишком велики для цилиндрической тюрьмы. Но вот крохотный перстень кастет. Миг и он вспыхнул на моем пальце, разрушив оковы и подпалив мне кожу, пришлось тут же менять его конфигурацию, но через когда я выпрямился с огненным мечом в руках вокруг меня уже полыхало настоящее море, в центре которого спокойно, с нескрываемым интересом стоял император.
— Неплохо, чужак. Будь тебе на самом деле семнадцать я бы сказал, что ты гений. — усмехнулся Борис. — А так, кто его знает с какими сведениями ты пришел. Включая духовные практики. Но это не отменяет главного. Держи язык за зубами. Иначе навредишь не только себе, но и всем вокруг.
Миг, и пламя окрашивается в синий цвет, затем его языки вздымаются к самому потолку и начинают оседать крупными снежинками, быстро превращающимися в град, а затем и в бьющие по голове небольшие камушки. Еще миг, и наваждение исчезает вместе со всеми конструктами, и только валяющиеся на полу небольшие градины и песок напоминают о том, что все это вполне реально.
— Все стихии. — проговорил я. — Значит можно освоить их все.