— Не нужно. — едва заметно поморщившись ответил Борис, возвращаясь к обследованию механизмов, плотно опутывающих Максима. Даже когда стало совершенно понятно, что это не закончится быстро, я все равно остался с товарищем, контролируя происходящее. Кто-то, возможно, скажет — не стоит стоять над душой и мешать профессионалу, но было у меня неприятное чувство…
— Нужно избавится от лишних соединений. — наконец сказал Борис.
— И какие именно являются лишними? — н всякий случай уточнил я.
— Всё что напрямую не связано с биологией и все что поддастся. — почти не думая ответил Борис. — Будем снимать слой за слоем, пока не обнажится истинный контур. Только поле этого можно будет начинать настоящее обследование. Все внешние детали не родные.
— Вообще-то я их чувствую. — тут же возмутился Краснов.
— Это еще не говорит об их полезности или необходимости. — возразил император. — Мне понадобится помощник, для разборки. А лучше несколько.
— У меня есть одна кандидатура, которая будет все делать максимально аккуратно. — подумав сказал я, и через минуту в комнату вошла Гаечка.
— Для начала — обеспечим стерильность. — поняв, что я не собираюсь отступать сказал Борис Владимирович, и мы приступили к обработке помещения. Всё лишнее вынесли, поставили жесткий ультрафиолет, протерли все поверхности слабым спиртовым раствором и только после этого приступили к разборке связывающих Краснова с кораблем механизмов.
Надо отдать должное, император оказался настоящим профессионалом, даже ученым а не технарем, понимающим происходящее на куда более глубоком уровне чем я или даже Гаечка, всю жизнь копошащаяся в механизмах. Он не просто знал что и зачем происходит в непонятных электронных схемах Макса, но и легко пояснял почему и с чем это связано. В общем показал себя с действительно удивительной стороны. Впрочем, учитывая какими экспериментами занималась его законная супруга, я уже ни в чем не был уверен и старался не удивляться.
Пока они занимались механизмами, я старался поддерживать тело Краснова в нормальном, на сколько это возможно для ампутанта, состоянии. Снижал боль, успокаивал и время от времени возобновлял нормальное течение праны по меридианам.
Через несколько часов аккуратного разбора, во время которого Макс то и дело сжимал зубы, показался каркас из странных металлоконструкций, больше всего напоминавших витые волокна мышечной ткани. И стоило открепить их от внешнего контура, как они повели себя точно так же — сжались, подтянувшись ближе к телу.
Император, то и дело что-то бормотавший себе под нос, довольно усмехнулся, и дотронулся до одного из оставшихся узлов. Максим зашипел, сквозь зубы, достаточно громко, чтобы Гаечка отдернула руки с ударным шуруповертом от гайки, которую пыталась открутить.
— Отлично, мы добрались до настоящего тела механизма. — сказал Борис, показывая на прижатые к спине Макса витые черные волокна. — Нужно собрать его кровь, может пригодится.
— Это кровь? — уточнил я, глядя на угольно-маслянистую жидкость, больше всего похожую на сырую нефть. Вот только эта жидкость, вопреки всем законам физики, текла вверх по механизмам, выходя из уже отключенных сочленений, в попытке вернуться в «мышечные» ткани.
— Кровь механизма. — пояснил Борис, беря на край скальпеля одну калю и отправляя её в пробирку. — К слову, можешь не волноваться, такого у наших врагов в ближайшее время не появится.
— Могу я узнать почему? — спросил я, но император лишь усмехнулся, отцепляя последнюю связку с корпусом корабля. Максим взвыл, потянувшись клешней манипулятора к глазам. — Тише, тише… ты как?
— Я снова ничего не вижу. — пожаловался Краснов.
— Мы что-нибудь придумаем. — пообещал я товарищу.
— Бесплатный совет. — проговорил Борис, кладя полную пробирку с черной кровью в передний карман. — Большая часть внешних механизмов была английского производства, некоторые — сильно устаревшие, так что просто используйте компоненты для резонансных доспехов. Учитывая желание этого мальчика жить, достаточно будет прицепить их на желаемые места и не мешать сращиванию механизмов.
— Что за сращивание механизмов? — осторожно поинтересовалась Гаечка.