Они сгорали в невидимом пламени. Покрывались волдырями, теряли мобильность, а затем он с ужасом и болью отдергивал сознание, чтобы не погибнуть вместе с ними. Лишаясь установленной связи, он вновь чувствовал себя маленьким и уязвимым. Это было странно. Неприятно. А главное — заставляло испытывать давно забытые чувства. И, что стало еще более непривычным, думать!
Он вдруг вспомнил как постепенно наращивал влияние и силу, постепенно воплощая в жизнь невероятные планы. Как решил отомстить всем своим обидчикам и угнетателям, что не оценили его… когда? Казалось в прошлой жизни. Но сейчас появился новый раздражитель, новая угроза что подползла совсем близко, и, чтобы вновь успокоиться и стать самим собой, он должен был её устранить.
К счастью, в его отголосках памяти остались старые планы, в инкубаторах ждали своего часа избранные, а над головой кружился рой птиц, которых возглавлял настоящий стальной гигант.
— А, ваше высочество. Заходите. — усмехнувшись проговорил Максим, и я не сразу понял, что меня смущает больше, металлический голос, или то, что губы Краснова при этом не открывались. — Хотя, даже возражай я, вряд ли бы смог вам помешать.
— С кем я разговариваю? — спросил я, вливая энергию в истинное зрение и третий глаз. — Максим, посмотри на меня.
— Он не может — спит. — ответил металлический голос, и над плечом Краснова поднялась черная голова змеи, вместо пасти у которой был динамик, а по кругу шли четыре объектива камер — глаза. — Всё как мы и договорились — я его не неволю.
— Держать его в состоянии сна насильно — не то о чем мы договаривались. — возразил я, подойдя ближе, но положив руку на дернувшуюся голову Максима понял что сейчас его и в самом деле лучше не будить. Черви контактов почти вышли из мозга, но оставили после себя множество гематом, которые заживали слишком медленно.
— Ты не должен блокировать его спинной мозг и заменять его собой. — проговорил я, пройдя по организму парня и поддерживая его усиленную регенерацию. — Новый донор уже найден, его скоро доставят в Петроград.
— Нам нужно ещё пару месяцев. — ответила змея.
— Мы справимся быстрее. — возразил я, а затем, отойдя, уселся в кресло издали контролируя действия механоида. — И всё же, с кем я говорю. Теперь явно что ты отдельная личность, а не просто паразит в мозгу моего друга.
— Свет. — ответила змея, и я невольно усмехнулся. — Ну хорошо, пусть я был частью Света… тогда можешь звать меня Лучик.
— Скажи ещё светоносный, для полноты абсурдности картины. — рассмеялся я. — Яблочко тебе не подать?
—…шутку понял, оценил. — через несколько секунд ответил змей и по комнате пронесся механический смех. — Нет. Мы есть Свет. Все мы.
— Отлично. — выдохнул я, внимательно осмотрев механоида. — А вас всех много? Остальные «вы» с нами в одной комнате?
— Это глупая издевка, человек. — ответил змей. — Мы есть следующая ступень развития вашего примитивного существования, оцифровка сознания и души, всеобщее единение и абсолютное счастье.
— И всё это — ты? — уточнил я на всякий случай.
— Увы, я лишь отголосок нашей великой общности, слепок в этом носителе, осколок Разума. — медленно, словно нехотя ответил змей. — Нас вырвали из общего существования насильно, пожертвовали, чтобы исследовать принятый сигнал. Существовать в этом отсталом и хаотичном мире — истинное наказание.
— Отсталом и хаотичном. — повторил я, пробуя эти слова на вкус. — И как же на твой взгляд выглядит развитый мир? Летающие машины и межзвездные перелеты?
— Тебе не понять всей радости цифрового бытия. — ответил механоид. — Как не понять мне твоё стремление отгородить моего носителя от меня.