– О чем ты?
– Мы… – Мгновение он смотрел на меня взглядом, в котором пылало желание. Я была вновь ошеломлена его красотой, но затем парень покачал головой. – Тебе лучше вообще забыть о случившемся.
Я не ответила, уставившись на свои руки, на знакомые линии, покрывающие ладони, и на кончики пальцев. Моя кожа светилась, как и у Ямараджи, но, похоже, я еще не утратила свое собственное «я».
Я провела языком вдоль зубов и сглотнула слюну: ни одна мелочь не вызывала нареканий, даже мои похолодевшие ступни в кедах.
Затем я подняла голову, заглянув в его карие глаза.
– Но это реальность, – пробормотала я.
– Пока где-то в глубине души ты в этом не сомневаешься, но когда ты попадешь домой и будешь в безопасности, ты сразу выкинешь все из головы, как страшный сон, – тихо ответил он с грустной уверенностью, но для меня его слова прозвучали как вызов.
– Значит, я такая трусиха, что не поверю в случившееся?
Ямараджа покачал головой.
– Храбрость здесь ни при чем, Лиззи. Просто жизнь вернется на круги своя. Возможно, ты даже не вспомнишь нападение, а тем более меня или Ями.
– Думаешь, я способна такое забыть?!
– Надеюсь, так и будет.
Часть меня хотела согласиться с красивым парнем, позволить кошмару провалиться в черную дыру памяти, но на миг мысли вернулись в то время, когда папа ушел из дома. Первые несколько месяцев мама врала мне, говоря, что он работает в Нью-Йорке и скоро вернется. А когда она, наконец, призналась, я рассердилась больше на себя, чем на родителей, потому что мне следовало догадаться самой.
Плохо, когда тебе лгут, но еще хуже прятаться от правды.
– У меня плохо получается себя обманывать, – произнесла я.
– Поверить тоже будет сложно.
Из меня вырвалось нечто вроде смешка.
– Ты думаешь, жить будет так же просто, как и прежде?!
На его лице опять промелькнуло выражение, будто я ему очень нравлюсь, но затем он опять стал бесстрастным.
– Надеюсь, ты ошибаешься, Лиззи. Послушай меня, верить действительно опасно. Все может измениться, и тебе это совсем не понравится. Не стоит пересекать черту, Лиззи.