– Что-то новенькое по части фобий.
– Суеверия – совсем из другой оперы, дорогая. – Кирали пролистала меню. – Давайте поедим в семейном стиле. Я закажу, ладно?
Когда официанты убрали острые закуски (рисовые котлеты с баррамунди[75] и маринованным красным луком), Кирали неожиданно произнесла:
– Меня заинтересовала Анна.
Дарси не сразу осознала, что подошло время долгожданной критики ее романа, и слегка запнулась, спросив:
– Мама Лиззи?
Кирали кивнула.
– Мне нравится, что она не рассказала Лиззи об убитой подруге детства, что у нее есть свой скелет в шкафу, в прямом смысле.
– Не в прямом же, – простонала Имоджен. – Минди не скелет, а привидение.
– Она действительно находилась в шкафу, и, конечно же, у призраков есть скелеты, иначе бы они вихляли. – Кирали снова повернулась к Дарси. – Да и Минди очень стойкая, что ни говори. Мне нравится, что Лиззи не просто понимает, что в мире есть призраки, а обнаруживает, что у нее самой есть собственные призраки, или скорее у ее матери, что интересней. Молодец.
– Спасибо, – произнесла Дарси, расслабившись от того, что Кирали начала с похвалы. – На самом деле отсюда-то и пошла вся идея.
– Как это?
– Из-за моей мамы. Когда она была маленькой, ее лучшую подругу убили, но она мне об этом никогда не рассказывала. – Дарси мысленно вернулась к лихорадочным раздумьям прошлогоднего октября, которые теперь казались такими далекими. – Я выяснила чисто случайно, когда гуглила фамилию маминой семьи. То дело в Гуджарате было громким.
Кирали поболтала бокалом с вином, внимательно его разглядывая.
– А твоя мама объяснила, почему она никогда не рассказывала о своей подруге?
– Я никогда не заговаривала о ней с мамой. Слишком это было странно. Однако меня продолжала занимать Раджани, так звали девочку. Помнит ли ее мама? Ведь если бы ее призрак преследовал маму, он мог бы преследовать меня или Нишу. Так я начала задаваться вопросом, на что был бы похож мир с призраками. А потом оставшаяся часть романа разложилась по полочкам. – Дарси умолкла, осознав, что никогда раньше не говорила об этом вслух. Она всегда боялась повредить то семя, из которого все вышло.
Она бросила взгляд на Имоджен.
– Прости, что никогда тебе об этом не рассказывала. Я так и не сказала никому, кроме Ниши.
Имоджен улыбнулась.
– Как я говорила, часть идей должна оставаться внутри.