Я покосилась на пол… старикашка не отбрасывал тень, но ему было не место на маминой кухне!
– Этот дом мой, – процедила я. – Убирайся вон!
– Но у нас есть незавершенное дельце.
– Не здесь.
Он поманил меня к себе.
– Тогда переходи.
Я опять проверила коридор. По-прежнему – никаких признаков мамы. Но сердце колотилось, и рука с ножом подрагивала. В теле было слишком много адреналина, чтобы проскользнуть на обратную сторону.
Разве что я воспользуюсь словами, впервые пославшими меня в иной мир…
– Служба безопасности докладывает, – прошептала я, и рука с ножом обрела уверенность, а испуг сменился бдительностью, ясностью мыслей, искрами на коже и готовностью мышц к бою.
– Тогда, моя милая, вам, возможно, стоит притвориться мертвой, – пробормотала я.
Мучной запах сырого пресного теста сменился ржавым, огонь под большой кастрюлей воды побледнел, став безжизненно-серым.
Я перешла на обратную сторону. В моей руке тускло поблескивал нож.
– Интересный прием, – сказал старик равнодушно, как будто совсем так не думал. Но наблюдал он внимательно.
Теперь можно было шуметь.
– Где Минди?
– Она тебя ждет.
– Хватит кормить меня загадками! – Я выставила перед собой нож. – Где?
– Можно я тебя к ней отведу?
Я медленно вздохнула и кивнула.
Старик потянулся рукой ко рту и, будто ребенок, который отказывается от запретной жевательной резинки, выплюнул на ладонь шарик черноты. Я отступила на шаг.