Дарси вздохнула.
– Должны и у тебя быть догадки.
– Их две. Это человек старше тебя, верно? Настолько взрослый, что старшие Патели придут в ужас.
– А вот и нет! Может, самую малость. Но ей всего… ох!
С другого конца линии донесся смех Ниши.
– Она? Значит, обе мои теории верны. В немецком есть слово для тех, кто всегда прав?
– Думаю, «несноснобраттен».
– Точно! Мы с тобой друг друга стоим, Патель.
Дарси понизила голос.
– Ты ведь ни с кем не делилась своими теориями?
– Нет, но ты же понимаешь, что им все равно? Или Имоджен скрытничает?
– Она совершенно открыта для… – Дарси застонала. – Прекрати!
– Разве акула способна прекратить плавать?
– Да, после того, как ее прибили. Как ты до всего докопалась?
– Тьфу. Выяснить, кто твоя подруга, оказалось проще простого, ты постоянно на виду! Итак, вы и впрямь ездили с ней в турне? Не просто… – интонацией выделила предположение Ниша.
– Турне было одобрено издателем! – воскликнула Дарси, сообразив, что когда ее родители узнают об их отношениях, они зададутся тем же самым вопросом. – Я собиралась вам рассказать на День благодарения, но как-то не вышло.
– Хм, думаю, Патель, тебе придется попотеть. Считаешь, мама у тебя спросит, не розовая ли ты, и оставит тебя в покое?
– Я собиралась рассказать, но тетя Лалана улетела на Гавайи, а ей тоже хотелось при этом присутствовать.
– Патель! Значит, ты откровенничала с тетей Лаланой? – На другом конце линии повисла предгрозовая тишина, и Дарси поняла, что допустила ужасную ошибку.
– Она вырвала у меня обещание делиться с ней всем, когда поставила свою подпись на моем договоре аренды!