«Вий»: Тяжёлое послевкусие
Наталья Варлей чудом осталась жива, выпав из гроба
Фильм «Вий» режиссёров Георгия Кропачёва и Константина Ершова по повести Гоголя – первый, последний и единственный советский фильм ужасов. Ленты с «Вием» застрекотали в кинопроекторах советских кинотеатров в 1967 году. Фильм мгновенно завоевал популярность у отечественных зрителей, практически лишённых доступа к зарубежным нуару, саспенсу, хоррору, слэшеру, всевозможным оборотням, зомби и вампирам… А тут вдруг такое!
Напомним в двух словах классический сюжет. Бурсак Хома Брут случайно убивает ведьму, и вскоре его вызывают отпевать усопшую молодую панночку, которая и есть та самая угробленная им нечистая сила. Ведьма готовится отомстить Хоме. Ему предстоят три страшных ночи, наполненные борьбой с покойной панночкой-ведь-мой, упырями, вурдалаками и, в конце концов, самим Вием, страшным хтоническим существом.
Идея экранизировать классическую гоголевскую повесть принадлежит советскому режиссёру и киноорганизатору, тогда опальному, но по-прежнему влиятельному Ивану Пырьеву, который стал чем-то вроде куратора фильма. Натуру нашли в Западной Украине, павильонные съёмки проходили на «Мосфильме».
Пырьев на правах куратора решает усилить творческий дуэт молодых режиссёров мэтром в мире киносказок – Александром Птушко, который сразу дал понять новичкам, что именно он будет руководить съёмочным процессом и фильм выйдет таким, каким его видит именно он, и никто другой. (При этом Птушко в титрах числится лишь как один из авторов сценария.) Недоброжелатели ворчали, что теперь, мол, ждите детскую сказку в духе Птушко. Но Александра Лукича это волновало мало, он рьяно взялся за работу.
На роли вислоухих вампиров, трехносых упырей и отвратительных вурдалаков были приглашены двенадцать гимнастов и четыре батутиста. Для нечисти ростом пониже наняли на работу актёров с физическими изъянами, а также лилипутов и карликов. Оборотни в фильме лазили по вертикальной стене, словно гигантские насекомые (трюки снимал опытнейший оператор 60-х годов прошлого века Фёдор Проворов).
Для изображения животной нечисти и создания мрачной атмосферы задействовали девять черных кошек, на которых во время съёмок надевали специальные шапочки-капоры с рожками. Животных пускали прыгать с возвышения, и снимали их гигантские тени на стене. Для изображения потусторонних сил пробовали снимать сверхкрупными планами богомолов, жуков-носорогов, пауков и других насекомых. Но режиссёров и операторов результат не устраивал. Решили попробовать близких к мистическим субстанциям птиц: летучих мышей, филинов и ворон. Около пятидесяти ворон поймали прямо во дворах «Мосфильма». И наконец, дрессированный пёс Мишка отчаянно выл, «оплакивая» умершую панночку: в звукоряд вошёл реальный собачий «голос». Целый кинозоопарк участвовал в съёмках.
С приходом Птушко изменилась концепция внешнего вида Вия. Если поначалу Кропачёв и Ершов видели его неким человекообразным существом, то Александр Лукич предложил образ монстра, одновременно похожего на человека-великана, медведя и отвратительную жабу. Эта нелёгкая (в буквальном смысле слова) роль досталась цирковому артисту, атлету Николаю Степанову, – только он смог выдержать вес примерно стокилограммового огромного воздухонепроницаемого костюма, сродни тем, что делаются для ростовых кукол. Силач-циркач при всей своей тренированности падал с ног от усталости после нескольких дублей.
Описанный Гоголем смертоносный взгляд Вия потребовал необычных технических решений. Веки этого персонажа преисподней в нужный момент откидывались на шарнирах, и начинали жутко сверкать глаза, отлитые из стекла со светоотражающей поверхностью. За открытие век отвечали два ассистента с тончайшими верёвочками-манипуляторами.
Пробы на роль Панночки проходили звезды советского кино того времени: Елена Санько, Ада Роговцева, Жанна Болотова, Светлана Коркошко и другие. Поначалу утверждена была Александра Завьялова (зрители старшего поколения помнят её Пистимею из телесериала «Тени исчезают в полдень»). Но в самом разгаре съёмочного периода, когда половина материала уже была отснята, Иван Пырьев распорядился, чтобы вместо Завьяловой снималась Наталья Варлей. (Существует, впрочем, версия, что Завьялова во время съёмок тяжело заболела, и её будущий муж, режиссёр Резо Эсадзе, настоял на том, чтобы она не связывалась с «дьявольской картиной».)
Итак, на съёмочной площадке в центре внимания – всесоюзно любимая «кавказская пленница» из незабвенной комедии Леонида Гайдая. И если не обязательно комсомолка, то уж точно красавица, а главное – спортсменка нужна была на сложную в физическом смысле роль в «Вии». (Напомним, что Наталья Варлей окончила акробатическое отделение Государственного училища циркового и эстрадного искусства и работала эквилибристкой в труппе Московского цирка на Цветном бульваре.)
Неугомонный изобретатель, Александр Птушко предложил использовать специальную вибрирующую платформу, с помощью которой Панночка тряслась от гнева, ему же принадлежит идея превращения в кадре слезинки героини в кровавую каплю. Не забудем: ни о какой компьютерной графике тогда и слыхом не слыхивали, всё делалось с помощью специальных приспособлений. Но сцена с трясущейся, словно в припадке, Панночкой по-настоящему страшна до озноба, как, впрочем, и с кровавой слезой – в этом можно убедиться и сегодня, благо что фильм не так давно был полностью отреставрирован и оцифрован.
Недоброжелатели Птушко из съёмочной группы вскоре перестают шушукаться и ворчать: фильм приобретает новую интонацию, мистика русского писателя-классика находит адекватное воплощение на плёнке, ни о какой «детской сказке в духе Птушко» никто уже не судачит.
По сюжету Панночка – Варлей летала внутри церкви в гробу. На самом деле гроба было три: первый небольшой – закрытый; во втором актриса лежала во время сцены отпевания, и, наконец, третий, в котором оборотившаяся красавицей ведьма летала, нагоняя ужас на Хому и зрителей в зале. Этот гроб подвешивался на шести металлических струнах к потолку. В основание летающего гроба был вмонтирован металлический штырь-кронштейн, к которому актрису пристёгивали монтажным поясом. За спиной, под балахоном Варлей, была закреплена опора. Но казавшаяся надёжной страховка подвела, и это едва не стоило жизни исполнительнице главной отрицательной роли. На полном ходу Варлей вылетела из гроба, и если бы не реакция и сильные руки Хомы (его роль играл Леонид Куравлёв), то быть беде: Наталья разбилась бы о дощатый пол. Актриса вспоминала: «Гроб был привязан на длинной верёвке к стреле крана и на большой скорости нёсся по кругу. В какой-то момент я потеряла равновесие и свалилась, летела вниз головой. Даже сгруппироваться не успела. Лёня Куравлёв меня поймал. Проявил, можно сказать, чудеса циркового партнёрства. Со мной ничего не произошло, а по стране пошёл слух, что я погибла…»
Вскоре после окончания съёмок Наталья Варлей слегла с серьёзной болезнью. У неё после «Вия» так и не было больше ярких ролей в кино. Наперекосяк пошла личная жизнь: расстроились отношения с мужем, известным актёром Николаем Бурляевым, их брак распался. Вторым мужем актрисы в 1969 году стал сын актёра Вячеслава Тихонова и Нонны Мордюковой – Владимир Тихонов. В их семье в 1972 году родился первенец – сын Василий, но брак был уже на грани распада из-за пристрастия супруга к алкоголю. Вскоре Наталья и Владимир развелись. (О трагической и мистической гибели Владимира Тихонова мы расскажем в главе «Жизнь прожить – не русское поле перейти».)
Нельзя не упомянуть и такой случай. На одном из морских круизов, куда была приглашена Наталья Варлей, в культурной программе был запланирован «Вий». Но показать картину так и не удалось: каждый раз, когда начинался сеанс, море отзывалось сильной бурей, и пассажирам-зрителям было уже не до экрана. Этот случай Наталья Владимировна несколько раз рассказывала на встречах со зрителями, но подать морскую историю как шутку у неё ни разу не получилось – зал озадаченно молчал, люди не смеялись, хлопали рассеянно и растерянно…
В разных интервью Наталья Варлей по-разному отвечала на вопрос о «расплате» за своё участие в работе над «Вием». Иногда отшучивалась, говорила, что и на съёмочной площадке, и в жизни бывает всякое, и фильм тут ни при чём, а иногда прямо говорила о том, что считает роль Панночки грехом, о том, что за эту роль она покаялась и получила в церкви прощение и теперь твёрдо уверена, что «нельзя заглядывать туда, куда смертным вход запрещён». Вот цитата из её интервью еженедельнику «Семь дней»: «Я потом много раз читала и слышала, что Панночка сыграла роковую роль в моей жизни. На самом деле это всё вымыслы журналистов и зрителей! Конечно, изображать нечистую силу, тем более в храме, грех. Но, во-первых, храмом был павильон «Мосфильма», во-вторых, грех случился по неведению, я в нем исповедовалась и, надеюсь, Бог мне его простил. Вскоре после «Вия» я окрестилась. С тех пор стараюсь жить по заповедям. Конечно, в моей судьбе было много светлого и хорошего и не менее болезненного и печального. Но я не думаю, что фильм может разрушить жизнь».
Согласитесь, Варлей противоречит самой себе. То говорит о журналистских вымыслах, то признаётся в содеянном грехе. Но не будем выносить никаких вердиктов любимой актрисе.
ebooksa