Большая охота

Я кивнув, тяжело вздохнул. Полковник покачал головой.

— Даже не спрашиваю, как ты это будешь делать, но Денис, разве подобное позволительно творить?

Я пожал плечами.

— Не знаю, какие могут быть последствия для меня, и да, мне страшно. Но, пойми, я не могу иначе. Я просто знаю, обязан поступить именно так.

— Денис, ты понимаешь, чью роль сейчас пытаешься на себя примерить? — Палыч кивнул в небо.

Я хмыкнул.

— Поэтому и боюсь. Но, есть у меня одно маленькое оправдание, если можно так сказать. Я ведь не… — и запнулся, чуть не проговорившись. Хотел объяснить, что кинжал у меня, не потому что так захотел, мне велели его забрать, потребовали у себя оставить, а значит…, — в общем, если у меня есть такая возможность, как думаешь, просто так она появилась? — Я посмотрел на него, поднялся, он также встал.

— Думаю, что нет. — Полковник покачал головой.

Я кивнул.

— Все, я внутрь, жди у входа, позову.

Шагнув в проход, остановился, повернулся к нему.

— Придумал, что будешь пацану рассказывать?

— Да. — Он подошел, посмотрел на меня. — Удачи не желаю, не знаю к месту ли она здесь, но надеюсь, что все будет хорошо.

Я улыбнулся.

— Спасибо, — и направился к алтарю. Вскоре, оказавшись возле тела, еще раз, посмотрел на парня, глубоко вздохнув, резко выдохнул, достал черный кинжал.

Здесь все не так как с Палычем. Посмотрел на лезвие, сжал посильнее рукоять, сосредоточился на нем, прикрыв глаза. Ощутив сгустки энергии, выбрал самый насыщенный, это жизненная сила пацана. По сути разницы нет чья, просто, чем старше человек, тем ее меньше.

Вновь посмотрел на тело, нагнулся и аккуратно ввел лезвие в разрез, в то место, где он когда-то был. Клинок вошел практически без сопротивления.

Продолжая его сжимать, ощутил, как он нагревается. Усилием воли выпустил весь поток. Как только тот ушел, кинжал сам, медленно полез вверх, я лишь придерживал его. Как только его вынул, рана тут же исчезла, просто испарилась, я даже головой потряс, не успев заметить, как это произошло.

Постоял пару минут. Все это волнительно, он уже начинает оттаивать, если можно так сказать, белизна уходит. Прошло минут двадцать, тело приняло естественный цвет.

Я прикоснулся к груди, вначале ничего не почувствовал, затем толчок, еще один, через пару секунд сердце равномерно забилось. Убрал руку, пацан расслабленно обвис на алтаре, и тут же внезапно выгнулся дугой вверх. Весь задрожал, затрясся, открыв рот, с каким-то неимоверным надрывом вздохнул, и вновь упал, обвиснув на нем. Ну, по всей видимости, душа вернулась. Я покачал головой, охренеть просто.