Альфа напрокат

– А мы друзья? – удивленно взглянула на Богдана.

Здрас-сьте. Приплыли. А не слишком ли много друзей, бывших мужей, партнеров и прочих особей мужского пола появилось в моей жизни в последнее время? Можно уже каталог составлять!

– Я надеюсь, что да, – серьезно произнес Елецкий. – По крайней мере, мне бы очень этого хотелось. Вы ведь позволите быть вашим другом, Мари?

Он пристально посмотрел на меня, и я снова почувствовала странное головокружение. Да что ж такое-то? Прямо, закономерность вырисовывается. Стоит Богдану уставиться мне в глаза этим своим особенным взглядом, как мне тут же хочется согласиться с любым его предложением. Бред какой-то.

Разозлившись на саму себя, стряхнула непонятное оцепенение и немного резче, чем хотелось бы, произнесла:

– Дружбу еще нужно заслужить. Нельзя просто так навязаться к кому-то в друзья.

– Да-да, – кивнул мужчина. – Я понимаю. Но вы ведь дадите мне шанс?

Его глаза снова блеснули красноватым огоньком.

– А зачем? – не поддаваясь непонятному желанию согласиться, спросила я. – Нет, я правда не понимаю, зачем вам моя дружба? Мы ведь едва знаем друг друга. У нас разный образ жизни, разный социальный статус, разные интересы.

– Вы полагаете, это является непреодолимым препятствием?

Елецкий усмехнулся. Он поправил галстук, и я снова обратила внимание на необычный перстень, блеснувший на его руке.

– А вот я так не считаю, – продолжил Богдан. – И потом, насчет разных интересов я бы с вами поспорил. Мы оба любим старину, хорошую музыку и детей. Разве этого мало?

Я удивленно посмотрела на мужчину. Откуда он знает?

– Так, что, Мари? Вы разрешите добиваться вашей дружбы?

Добиваться. Этот добьется. Наверняка. С такой-то настойчивостью и харизмой. Вопрос в другом. Нужно ли все это мне?

– Вы извините, Богдан Алексеевич, – уставившись на кандидата в друзья таким же пристальным взглядом, каким недавно он пытал меня, ответила я. – Но у меня уже есть приятели, и новых заводить я не планирую. Давайте останемся просто знакомыми?

– От доброго знакомства до дружбы – один шаг, так что, я, пожалуй, соглашусь и на это, – улыбнулся Елецкий.

Вот так и появился у меня «добрый знакомый», претендующий на звание моего друга.

Мы изредка встречались, гуляли по городу, общались на темы итальянского оперного искусства и английской живописи – да, Елецкий не ошибся, у нас, и впрямь, оказалось много общего, – но я по-прежнему настороженно относилась к непонятному интересу со стороны взрослого, состоявшегося мужчины. Он ни разу не намекнул на что-то большее, чем дружба, я не чувствовала от него никакого сексуального интереса. И меня это немного напрягало. Нет, не потому, что я ждала признаний в любви. Просто, мне была непонятна эта неожиданная прихоть очередного «богатенького буратино» и хотелось подвести под нее хоть какое-то логическое обоснование.

Но мы просто приятельствовали.