Альфа напрокат

Ох, партнер, что же ты делаешь?

Разве можно быть таким убедительным? Ведь я же обычная женщина. Слабая и доверчивая. Могу и поверить. И забыть о нелепых подозрениях, вернее, махнуть на них рукой. Подумаешь, оборотень! Как говорится в старом любимом фильме – у каждого свои недостатки!

Берцев освободился от одежды и легко стянул мой халат.

А потом он любил меня – томительно медленно, чувственно, нежно, перемежая головокружительные поцелуи ласковыми словами и тихими признаниями. Заставляя стонать и признаваться в ответ. Вынуждая снова и снова терять голову, задыхаться от страсти, отдаваться без оглядки и забывать обо всем.

«Руслан… Рус…» – шептала я и таяла от ощущения полного и всеобъемлющего единения с любимым. И от понимания того, что не только мое тело, но и моя душа давно уже принадлежат партнеру.

Глава 17

Утро подкралось незаметно. Мне казалось, я только закрыла глаза, а уже рассвело.

Потянулась, посмотрела в окно, на голые ветви старой липы, и вздохнула. Сыро и пасмурно. И снова снег срывается. Почти зима.

– Постарайся дозвониться до Дроздова. Да.

Рус. Как всегда уже что-то решает по телефону.

Он вышел в коридор, но до меня долетали обрывистые отрывки фраз.

– Нет, эти не трогай. Выжди немного. Посмотрим, как они себя поведут.

Бизнес. Акции, фьючерсы. Темный лес, короче.

Похоже, партнер не знает ни сна, ни отдыха, управляя своими «заводами-газетами-пароходами». Трудоголик.

Под тихие звуки его голоса, я снова уснула.

Сквозь сон, слышала, как партнер поцеловал меня в щеку, как осторожно вышел из комнаты. Как тихо хлопнула входная дверь.

Ушел. Опять дела.

Окончательно проснулась ближе к девяти. Какая я соня, однако, стала.

Привела себя в порядок, позавтракала, полюбовалась запиской партнера, с непременным указанием отдыхать, и надолго зависла, раздумывая над своими вчерашними подозрениями. Интересно, все же, – правда или нет? Существуют оборотни, или я уже того? То есть, этого. Ку-ку, короче. А может, все-таки разыграл меня Василий Ильич? А что? Сидит, небось, дома, пироги ест и посмеивается, как над городской фифой подшутил. И то, весело же! Повелась, дуреха. Испугалась. Поверила.

Мои размышления прервало громкое треньканье звонка.