Элирм VI

— И не говори. Да и если на то пошло, то чисто ради приличия могли бы назвать «группой Гласа». Ведь это я ваш сегодняшний козырь. Стильный, красивый, усатый. Истинный джокер. А значит, все лавры и почести должны достаться именно мне.

— Угу. Вот только нихрена ты не стильный.

— Это еще почему?

— У тебя на одежде какое-то дерьмо.

— Где?!

— Внутри.

Пара офицеров прыснули со смеху.

— Ох уж этот старый зунгуфский юмор, — тяжело вздохнул шаман. — Грубый и холодный как криолитовый кол. Никакого изящества.

— Лучше, чем ваш.

— Я тут всю ночь не спал, — обратился ко мне «учитель». — Конструировал кое-какие штуки, много думал и под конец пришел к выводу о необходимости внести в наш план парочку изменений. Надеюсь, ты со мной согласишься…

Август подошел к телеге и откинул тяжелый брезент.

— Что скажешь?

* * *

Короткая вспышка фотоаппарата, прохладная энергетическая пелена, и в ноздри ударяет вонь застарелого пота и нечистот.

Снова канализация. Один из многочисленных порталов Ублюдка Джека, спрятанных глубоко под землей. В его личных владениях с говорящим названием «Гнилые Трущобы» и главной точкой отправления для всех беженцев, желающих вступить в ряды Вергилия.

Странное чувство. Противоречивое. Тысячи людей и прочих живых существ пытаются покинуть Затолис, в то время как мы, наоборот, вернулись обратно. В логово льва.

Думаю, не будь у Короля Пара чести, он с легкостью мог бы продать нас властям. Но нет. Старый орк не такой. Ценит дружбу выше, чем личные интересы. И если Галилео за него поручился, то и нам волноваться не стоит. Наверное.

Я вышел вперед и осмотрелся.

Стылый полумрак, решетки водостоков, тоннельные коллекторы. Налипшая на кирпичные стены фосфоресцирующая плесень, подсвечивающая ручейки грязной воды, самотеком проходящие вдоль осклизлых желобов и стекающиеся в один большой тупик. Заполненную нечистотами черную воронку бог его знает какой глубины.

По ее крутым берегам ползали серые гигантские изоподы с экзоскелетом, состоящим из перекрывающихся сегментов, и нечто похожее на здоровенных пиявок. Какие-то морские огурцы, оставляющие после себя дорожки белесой слизи. А над ними — группа облезлых кошаков, что грелись на изгибе трубы в позе «буханки» и с презрением смотрели на нас сверху. Крупные, чумазые, наглые. Настоящие бандиты. Да еще и сильные. Это я понял, когда увидел, как один черный как смоль кошак вылез из ямы, удерживая в зубах извивающегося изопода. После чего отволок того в сторону и принялся потрошить толстый панцирь когтями. Остальные смотрели на него с нотками зависти, однако вставать с теплой трубы не хотели. Либо уже успели набить брюхо заранее, либо побаивались местного альфача.

— Ну и рожи, — прокомментировал Герман. — Не коты, а уголовники. Еще и пялятся так, словно желают нам скорой смерти.