«Вот и правильно. Хорошие парни не убивают королей направо и налево. И не планируют вырезать полгорода, если народ будет не согласен с их правлением».
Рейв в это время все так же молчаливо сидел сзади, крепко держа меня рядом с собой. И сейчас я почти хотела, чтобы он слышал мои слова.
«Поверь, Ангелина, король мертвых делал и более страшные вещи… — рокотал в ответ Бьельн, — и он до сих пор способен на них…»
«Думаешь, это должно меня успокоить? — мысленно воскликнула я, даже слегка дернувшись. Рейв тут же сжал меня сильнее, будто хотел, чтобы я не боялась лететь. А я боялась вовсе не этого. — Мне нужно держаться от него подальше», — грустно закончила я, уже представляя, как холодно и одиноко будет без его рук. Без улыбки. Без веселых шуток.
«Конечно, нужно, — вопреки всему неожиданно ответил дракон и тут же добавил: — Но не делай этого. Не превращай его в монстра…»
Это было настолько странное пожелание, что я даже не нашлась, что ответить.
«Почему ты говоришь мне это? — спросила устало. — Нежить не имеет чувств. Нежить должна хотеть крови. Ты же мертв».
Некоторое время Бьельндевир молчал. Слышался лишь вой ветра в ушах от огромных крыльев, рассекающих воздух.
«Мой дух, вырванный из Сумеречного мира, сохранил разум, — наконец ответил он. — Благодаря Рейву. Я не мертв, и это прекрасно. Конечно, как и всякая нежить, я частенько испытываю сильные приступы ярости. Такие сильные, что хочется даже Рейва разорвать в клочья. Но я могу это контролировать. Люди тоже частенько хотят убивать, разве нет? Но не все из вас идут на поводу у собственных желаний. Между нами нет разницы. Единственное, что меня тяготит, это костяное тело… — На миг дракон замолчал, а потом добавил: — Когда-то у меня были огромные черные крылья… Я был одним из иллишаринов, детей солнца. Так давно, что я уже почти не помню этого. Еще до того, как Сумерки упали на этот мир и темные боги вошли в него на наших спинах. Я летал по ветру, рассекая воздух как лезвие меча… Теперь ветер свистит сквозь мои кости… А может, все это мне лишь приснилось».
Бьельндевир замолчал, а я была в таком шоке, что все слова застряли в горле.
И в тот момент, когда я мысленно уже набрала в грудь побольше воздуха, чтобы выдать тысячу вопросов про Сумеречный мир, про богов на драконьих спинах, про сотворение магии, мы опустились на крышу одной из башен Файрела.
Посадка получилась почти мягкой. Не знаю, как это выходило у Бьельна, но, уверена, даже если бы некромант не держал меня так крепко в кольце своих рук, я бы все равно не соскользнула с костяной спины.
Рейв спрыгнул с дракона первым и протянул ко мне распахнутые ладони в настолько знакомом и открытом жесте, будто вот-вот улыбнется. Я смотрела в его темные глаза и понимала, что снова тону. Что мне не так уж много нужно, чтобы чувствовать себя счастливой. И одним из необходимых условий был он сам.
Но смогу ли я спокойно смотреть, как он убивает жителей города, когда те придут бунтовать к воротам замка? Смогу ли смотреть, как он уничтожает регулярные войска королевства, когда те явятся за его головой?
Честно говоря, я представления не имела, как он собирается бороться со всем этим. Ведь одного дракона не хватит, чтобы победить тысячи вооруженных воинов. А магии одного короля мертвых не хватит, чтобы отразить атаки сотен колдунов. Будь он хоть трижды самым великим некромантом всех времен.
Однако где-то в глубине души я чувствовала, что, не будучи уверенным в собственной победе, Рейв бы не начал эту кампанию. А значит, у него есть план.
А еще я боялась за его жизнь. Но, несмотря на все это, не могла встать на его сторону. Не могла спокойно думать о том, как будут умирать сотни людей. Как можно ужиться после этого с собственной совестью?
Как только мы спустились с дракона, я бросила взгляд вниз и увидела невероятное. Будто весь Файрел одновременно ожил. Пустой ров вокруг замка, что уже много веков был пуст, вдруг начал наполняться водой. Она стремительно прибывала, искристым голубым кольцом окружая каменные стены. Подъемный мост сам собой пришел в движение и поднялся, больше никого не впуская и не выпуская. Каменные строения дрогнули, и по всей территории прокатился глухой рокот, словно тысяча призраков под землей одновременно вздохнула, и вековая пыль осыпалась со стен. Весь Файрел разом отряхнулся, как живое существо.
Бьельндевир взмахнул крыльями и поднялся с крыши. Сделал круг над замком, оставляя после себя облака рваной Тьмы, а затем сел на вершину крепостной стены возле подъемного моста, открыл пасть и громко закричал на весь Ихордаррин. Из его горла взметнулось зеленое пламя, которое наверняка было видно на много километров отсюда. Издали он казался огромным костяным напоминанием о том, что здесь произошло.
Я повернула голову. Рейв стоял возле меня и так же смотрел вдаль, сложив руки на груди. Потом взглянул на меня, и в его темных глазах я уловила какую-то старую затаенную мысль, которую он давно хотел высказать мне, но не решался. Наконец он задумчиво произнес: