Юна откинула волосы назад и носком кроссовка коснулась водной глади. Затем, засунув руки в карманы брюк, подняла лицо к небу и, вздохнув, зажмурилась…
Для чего? Может, скипетр из храма в горах, хранящийся под плитой со знаком, не так уж и важен? Но если не будет скипетра, не будет и защитного отражающего поля для младенца. И какой-то там повелевающей силы. Но никто не может отправиться за ним, никто. Везде СС… Посты, перекрытые дороги, солдаты в черной форме.
Внезапно руки со знаком СС на черных манжетах обняли Юну – кто-то незаметно подошел сзади. Она открыла глаза, вскрикнула и тут же сорвалась в воду, увлекая за собой еще кого-то.
Вода холодом сковала тело, моментально потяжелевшая одежда потянула глубже, но кто-то вытолкнул ее на поверхность, и Юна, уцепившись за камень, выкарабкалась на поверхность. Следом вынырнул Егор.
– Ты что? – смеялся он, подтягиваясь на руках. – Это же я! Егор!
Юна разозлилась и вновь столкнула его в воду.
Егор, кашляя и отплевываясь, выбрался из воды и сел рядом с Юной. С черной формы, как и с одежды Юноны, текла вода.
– Сумасшедший, – Юна дрожала от холода, стараясь обхватить себя руками как можно крепче. Зуб на зуб не попадал.
– Я не хотел, кто тебя просил дергаться, – и Егор обнял Юнону, пытаясь согреть.
– Ты всегда подходишь так тихо! Я же просила – не подкрадывайся сзади! – воскликнула Юна. – И не прижимайся ко мне, ты мокрый.
– А ты? – рассмеялся Егор. – Тебя не будут искать? Ты так далеко ушла, полтора километра, и ни души.
– Папа в институте до трех, а мама еще вчера уехала к… к бабушке. Да и это место, видимо, никто, кроме меня, не знает…
– А я? – спросил Егор.
– Ты? – казалось, Юна удивилась. – Ты всегда знаешь, где я. Ладно, Егор, проваливай, мне придется сушиться.
– Ничего себе, а я пойду мокрый?
– Ты наверняка оставил за скалой машину, уедешь и переоденешься.
– Поехали вместе, – предложил Егор
– А если мой отец опять нас застукает вместе? – спросила Юна. – Ты докажешь, что не верблюд, а я?
– Тогда я никуда не поеду, – Егор встал на ноги и принялся расстегивать форменную рубашку. – Буду сохнуть с тобой вместе.
– Но Егор!