– Ян! Ты не старый, не переживай!
– Ну вот! – как бы подтвердил Ян. – Могу не переживать. Агей, кем ты хочешь стать?
– Психоневрологом, как папа!
Олеся шла по коридорам Центра, словно твердо знала, куда ей идти. За ней, в нескольких метрах, шли Алина и Вацлав, они о чем-то шепотом говорили. Неожиданно Олеся жестом остановила их.
Перед Олесей стоял человек. Скорее всего, он был ее ровесником, но его странный вид заставил Олесю замереть. Человек смотрел в окно, и она видела лишь его орлиный профиль. У него были волосы цвета воронова крыла, спускавшиеся по плечам. Он держал руки в карманах широких брюк. Грязно-зеленый свитер, растянутый и неаккуратный, надетый на белую шелковую рубаху, был виден под расстегнутым черным плащом, не по росту большим, закрывающим высокие военные ботинки.
Человек чем-то поразил Олесю. Она чувствовала, что от него исходит какая-то неведомая, устрашающая сила, но сила эта казалась ей родной и знакомой.
Пока Олеся раздумывала, как пройти мимо незнакомца в приемную Байкалова, человек обернулся и посмотрел на нее. Глаза незнакомца были черными, пронзительными. Олеся вздрогнула.
– Не бойтесь, – человек неожиданно улыбнулся. – Вы к профессору?
– Да… – ответила Олеся и внезапно поняла, что человек пытается загипнотизировать ее.
Олеся собралась с духом и мысленно засопротивлялась, из подсознания всплыли странные символы и ощущения. Она почувствовала, заставила почувствовать себя, что Алина и Вацлав незаметны для чужака, а сама она недоступна. И – чудо! – она поверила в это.
Взгляд незнакомца ненадолго потух, но тут же вспыхнул с новой притягательной силой. По-кошачьи тихо он подошел к Олесе и запустил руку в ее пышную золотистую шевелюру, поглаживая затылок и шею.
– Мы, кажется, не знакомы, но мне так знакома твоя красота! А какое дело привело тебя к Байкалову? – спросил незнакомец.
– Я хотела проконсультироваться у профессора по поводу сестры, – ответила Олеся, нервно переводя дыхание. Странное возбуждение необузданной волной поднялось из глубин ее естества. – А вы его помощник?
– Нет, – как-то глухо произнес незнакомец. – Я просто Алекс. Что с вашей сестрой?
– Нервное расстройство… – сказала Олеся.
Алекс кивнул и произнес:
– С нервными расстройствами к Байкалову не приезжают… издалека. А вы издалека. Я отчего-то уверен, что вы чувствуете то же, что и я, – уже под нос себе процедил Алекс. – Пусть идут, они нам мешают общаться.
Вацлав, пораженный, схватил Алину за руку и пробежал мимо Алекса и Олеси дальше по коридору.
– Вот и чудесно, – Алекс глубоко дышал. – Правда, любимая?
Темно-синие глаза Олеси вспыхнули сиреневыми искрами, она обняла Алекса, и он втолкнул ее в пустой кабинет. Дверь захлопнулась сама. Олеся не понимала ничего, лишь ощущала дикую тоску и желание, первобытное, мощное, и Алекс целовал ее, оставляя пятна и следы на белой коже. А она кричала и рычала, словно они были одни в этом мире, и на спине Алекса оставались кровавые полосы от ее ногтей.