Красный жук

– Госпожа инквизитор! – он весело подмигнул спутнице. – Вы смотрели фильм «Молчание ягнят»?

– H-нет… Не уверена, – женщина старательно прислушивалась к звукам, доносящимся с улицы. Авдеев напряг слух, но ничего не расслышал. Только дробный стук их шагов.

– Раньше здесь расстреливали… – дрожащим голосом шепнул Хорьков.

– Намоленное место! – понимающе хмыкнул Сергей. – Ты так и не ответил, майор, к чему такие почести узнику?

– Ты – военный? – Ершов смерил мощную фигуру капитана.

– Всю жизнь в строю! – усмехнулся мужчина. – А нынче капитан в отставке.

– Трудно сказать… – следователь отошел в сторону, пропуская вперед румяного сержанта. Тот гремел связкой ключей, якобы невзначай оглядел с ног до головы Зою, насвистывая модный мотивчик, сунул замок в уключину. Заскрипели тугие петли.

– Я тридцать лет работаю в органах. Всякого насмотрелся. Знаменитый Чикатило – наш земляк, слышал небось. Но и он рыдал как младенец, когда приговор зачитывали, а душегуб был отменный, что и говорить. А этот… – он озадаченно покачал головой. – Такое впечатление, что он смерти не боится. В городе слушок пошел, что не человек это вовсе, а – сатана!

– Деревенские суеверия! – нервно облизал тонкие губы чиновник.

Сержант взялся за массивную ручку.

– Товарищ майор, открывать?

– Первый раз, что ли?! Открывай! – раздраженно махнул рукой Ершов.

Дверь медленно распахнулась, изнутри ударила волна горячего спертого воздуха. Люди стояли сбоку, и не могли видеть находящегося в камере узника, но зловонный запах вытек в коридор, как живая струя. Хорьков брезгливо сжал ноздри тонкими пальцами.

– Обделался он там, что ли?!

Зоя не обратив внимания на смердение, уверенно шагнула вперед, и встала напротив входа. Сержант положил ладонь на кобуру. Сергей подошел к девушке. Внутри оказался обычный карцер. Вопреки ожиданиям, помещение было чистое, стены покрашены голубой краской, потолок крыт свежей побелкой.

– Здесь недавно сделали ремонт! – вежливо кашлянул сержант.

Узенькое решетчатое окошко под самым потолком почти не пропускало света. Карцер освещался тусклой лампочкой дневного света. В правом углу обычная параша, прикрепленные к стене нары, накрепко привинченный стол. Вот и все убранство одиночки. У знаменитого доктора Лектора условия проживания были гораздо комфортабельнее. В углу, на четвереньках, сидел худой человек. Он был одет в грязную куртку, большую ему по размеру, широкие рукава свисали до пола, и такие же мешковатые рабочие штаны. Руки и ноги скованы наручниками. Промеж них висела стальная цепь, крепящаяся к железному штырю, выступающему из стены. Узник замка Иф, не больше ни меньше! Человек поднял голову, оглядел посетителей, ухмыльнулся.

– Ты все еще грустишь, мой сладкий бэби… – голос у арестанта был хриплый, севший, будто простуженный. Он подмигнул девушке. – Привет, сестренка! Порезвимся?

– Заткнись, скотина! – шагнул вперед майор.

– Не трогайте его! – властно сказала женщина. Она буквально впилась взглядом в Кащея, хлестко, коротко спросила чиновника.