– Надо обрушить коридор.
– Тогда дыра станет еще больше.
– Выманить его в дальнюю штольню, а самим – наверх!
– Рискованно, он довольно шустрый.
– Обрушим выход у него перед мордой!
– Рушь! Я маг, а не полкило взрывчатки. Чтобы накрошить камня до потолка, полчаса уйдет.
Все бы им крушить! Чистильщики, что с них возьмешь! Я прощупывал возившееся в проломе существо легчайшими из черномагических плетений и испытывал чувство, близкое к экстазу. Выползень представлял собой алхимический конструкт с магическим управлением, но мой мотоцикл по сравнению с ним казался деревянным самокатом. Это создание было совершенно! Сложнейший ансамбль вмурованных в золото проклятий добывал для него энергию, направлял движение и заботился о целостности. Достаточно было ничтожного толчка, и уснувшие контуры снова засветились, поглотив и усвоив энергию совершенных магами атак. Бессмертная машина убийства вновь была на ходу.
Как можно помыслить о том, чтобы разломать такое чудо?
– Давайте не будем его портить!
– А он нас? – ехидно откликнулся второй номер.
– И он не будет, я его заломаю.
– Чем? Ему все проклятия как горох.
– Не чем, а как. Я могу попробовать перехватить управление. Он почти как мой зомби!
– У тебя есть зомби? – мягко поинтересовался Райк.
Я проигнорировал подначку.
– Это алхимический конструкт. Чем его защищают, я ни фига не понимаю, а вот управляющие контуры у него вполне читаемые.
Да, они на порядок сложнее, чем все, мною создаваемое, но все же проще, чем человеческое сознание.
На пару секунд чистильщики перестали гомонить, и стало слышно, как выползень с глухим треском крошит камень.
– Не знал, что ваша братия такое может, – отозвался наконец полковник.
Это он о ком? О тех увечных магах, что проходили свое Обретение под ограничителем?