Так и стоят они тут. В веках, в бесконечности. Бессчетное количество раз повторяя ту присягу, что так опрометчиво нарушили когда-то. На коленях, не в силах разогнуть спину и взглянуть вокруг, все повторяя и повторяя слова клятвы Богу и царю… Советскому Союзу… России…
И еще, церкви в предыдущей комнате, что возводятся и рушатся в безумном круговороте… И дальше — великое множество дверей, за которые страшно даже заглядывать. Я, кажется, догадываюсь, что это за место. Это…
— Скажите… — с трудом справившись с эмоциями, приваливаюсь я спиной к деревянному, в чудной ажурной резьбе, косяку. — Я видел в президиуме, с царем… Только что. Он…
Лицо ее резко меняется. Становясь из грустного очень серьезным и даже гневным.
— Он здесь. Только… Только испытание у него не как у большинства.
— Какое же?
Передо мной тут же рисуются раскаленные сковородки, черти с вилами… Огненная геенна и жуткие мучения с воплями большевистских вождей.
— Все проще и одновременно сложней… — Она будто читает мои мысли, вновь грустно улыбаясь. — Они вечно находятся с тем, с чем прожили внутри всю свою жизнь. И нет у них надежды на избавление от этого чувства…
Подойдя к двери напротив, та открывает ее сама. На сей раз я не заглядываю внутрь, все видно и без того.
Низенький человечек в пальто и кепке, что только что заседал в президиуме с царем, беспокойно ходит туда-обратно, меряя мелкими шагами небольшое помещение. Здесь нет рушащихся церквей, нет поля с воронками. Отсутствуют даже мифические сковороды и черти — просто комнатка размером не больше моей камеры в крепости. Но…
И тут меня накрывает. Из распахнутой створки, едва не сшибая с ног, чуть было не укладывая на пол в чудовищном спазме, на меня обрушивается чувство животного, первобытного, всепоглощающего страха. Ужаса, с которым не в силах совладать ни единая живая душа на земле…
Корчась в судорогах, я машу девушке рукой, и та закрывает жуткую камеру. Едва придя в себя, я спрашиваю:
— А как же колонный зал? Он ведь тоже там? С царем?..
— Здесь нет времени и пространства… — Она глядит на меня с грустной жалостью. — Там — удел помазанника, здесь — участь сменившего его… А хотите, я покажу, что может быть с вами? Вот ваша дверь, идите же за мной… — Девушка проходит к следующей, маня меня рукой, поворачивая светящейся ладонью замок. Я с ужасом слежу за действиями красавицы, не в силах пошевельнуться. Щелчок, и…
Грохот открываемой двери — и сразу грубый голос:
— Одеваться!
Хлопок, звук задвигаемой щеколды. Мокрая от пота гимнастерка, лоб в липкой испарине. С трудом прихожу в себя от кошмара — приснится же такое… За скупым оконцем занимается рассвет — проспал я очень долго. Механическими движениями, мало чего соображая, натягиваю сапоги. После, как могу, оправляю одежду.
Не успеваю я подняться на ноги, как вновь слышится возня с замком.
— Выходь!
Пришли двое караульных и офицер. Охраняют меня в крепости не жандармы — те сдали меня на руки местному гарнизону. Такие же солдаты, поручик примерно моих годов. Вижу его впервые, как и тот меня: парень удивленно косит глазом на дыры от погон. Да, брат, бывает…
ebooksa