Вбегает пожилой офицер с красными крестами на погонах. Уверенно раздвигая присутствующих, тревожно нагибается над раненым:
— Ну-с, Павел Иванович… — Морщась, быстро открывает чемоданчик с инструментом. Первый же артиллерийский выстрел с улицы сдирает с потолка новую порцию былого ремонта, осыпая всех известкой. — Ай-яй-яй… Обещали ведь мне самолично!.. — ощупывая края раны, протирает генералу лоб.
— Господин Ануфрович, давайте уже по делу…
— А раз по делу, Павел Иванович, то… — Доктор грозно поднимает голову. — Освободите, господа, помещение, и продолжайте ваш штурм! Не мешайте работать!!!
Уже на лестнице меня останавливает генеральский голос:
— Господин поручик, вас приказ нашего доктора не касается. Не забывайте об адъютантских обязанностях!..
— Ждать у входа снаружи… — через плечо бросает мне Ануфрович. — Пускайте только санитаров!
Прислонившись к шершавой дверной перекладине, скрестив на груди руки, я бессмысленно кручу в руке деревянные четки — подобрал на лестнице, пока спускался. Кто-то из местных обронил, видимо… Несколько подбрасывающих движений кистью, и связка шариков перемещается вверх между пальцами… Пара откидывающих пассов, и древняя забава уже вновь у мизинца, плотно зажата безымянным. Привычка осталась из девяностых, когда школу можно было запросто перепутать с зоной — все пацаны вокруг вертели, считалось, что круто. Вот и помнят руки, не забыли…
Пехотный взвод строем и с винтовками наперевес, тяжело топая, бежит в сторону разрушенного депо. Запыленные лица, мокрые гимнастерки. В глазах парней безразличие и усталость. Бегут почти в ногу, даже дыхание у солдат совместное, как бы одно на всех: «Хык, хык… Хык, хык…» Замыкающие волокут с собой увесистые тюки — подозреваю, со взрывчаткой. Этим приходится хуже всего: груз тяжел и неудобен, так и гнет к земле. Молодой подпоручик отдельно от строя пробегает в метре от меня, на секунду задержавшись взглядом на четках.
Пара движений вверх — те взлетели по ладони, пара движений вниз — те вновь у мизинца…
— Рассыпаться в линию, штыки примкнуть!.. — кричит он, отвернувшись к своим. Показалось мне или нет, но перед командой он, по-моему, сплюнул… А возможно, просто мотнул головой, снижая шаг, — кто знает? Мне все равно, и я продолжаю нехитрое занятие — пара движений вверх, пара вниз… Четки летают по руке, как у маститого уголовника. После короткой остановки солдаты исчезают в дыму, как и не бывало.
За тот час, пока я тут караулю, проделано немало: депо захвачено, большинство локомотивов, находящихся в нем, повреждено — вести об этом приходят как с хлопками взрывов, так и с докладами связных, что то и дело выбираются из-под развалин.
Нарушая запрет эскулапа, я варварски впускаю к Мищенко всех подряд: несущих срочные донесения унтеров и рядовых, санитаров в окровавленных фартуках, незнакомого полковника… То-то ненавидит меня врач, наверное…
Регулярно подымаю голову, всматриваясь в окно второго этажа. Как и все вокруг, ожидая появления в нем Мищенко. Слух о ранении Павла Ивановича разнесся по отряду с небывалой скоростью.
— К его превосходительству… Младший урядник Третьего Донского!.. Как Павло Иванович, ваше благородие?
— Только что выходящий обнадежил, что перевязывают… Ты зачем?
— Донесение от его благородия сотника Ганина!
— Пробегай! Чего хорошего? — вдогонку кричу я.
— Велено самолично!.. — исчезает на лестнице.
— Господин поручик, мне сообщили, вы адъютант… Может, его превосходительство…
ebooksa